Обретенное счастье - [53]

Она перевязывала последнего пациента, когда кто-то дотронулся до ее плеча.

– Алекс?

Она завязала бинт и лишь после этого подняла глаза на Гэвина. Усталый и грязный, но живой…

– Все закончилось?

– Пиратский корабль пошел ко дну. Вместе со всем экипажем… – Взгляд его серых глаз был холоден, как зимнее море. – Мадагаскар – это настоящее пиратское гнездо. Азиатские и европейские команды, очевидно, решили вспомнить подвиги своих отцов и дедов.

Она вовсе не удивилась, что предприимчивые пираты контролируют маршруты богатых торговых кораблей, пролегающие между Индией и Европой.

– Может, они теперь горят в аду:

– Туда им и дорога, – мрачно ответил Гэвин.

Если бы Алекс не знала своего мужа, то выражение его лица ее бы испугало. Но ведь слабые мужчины не способны потопить пиратский корабль и основать торговую империю, разве не так?

– «Хелена» очень пострадала?

Его лицо разгладилось.

– Нам повезло. Половину парусов и мачт можно восстановить, две мачты выведены из строя, но так как мы не поднимаем много парусов в далеком переходе, то отремонтируем все в Англии. – На полу каюты лежали четыре тяжело раненных матроса. Они что-то бормотали в бреду, находясь под воздействием опия. – И мы не потеряли ни одного человека. Но если мы не примем экстренные меры, им не выкарабкаться… Сейчас… думаю, у них еще есть шанс. Вы проделали удивительную работу – вы и Кейти. Вы обе.

От его похвалы Кейти просияла.

Алекс сделала все, на что была способна, но в раны могла попасть инфекция, и тогда ее пациентов уже ничто не спасет. Единственная надежда была на то, что моряки – народ сильный и выносливый. Она надеялась, что они выживут.

– Олли придется ампутировать ногу. – Алекс поднялась с колен. – Мне не приходилось этого делать, но, к счастью, я видела, как это делали. Я… я постараюсь справиться.

– Вы уже и так потрудились на славу. – Его лицо выражало сочувствие. – Я делал пару раз ампутацию конечностей, а потому займусь этим сам. Вы работали без отдыха несколько часов.

Теперь, когда ее работа была закончена, она ощутила жуткую слабость. Спазмы, которые беспокоили ее уже несколько часов, стали такими сильными, что она прижала руку к животу, чтобы уменьшить боль.

– Да, пожалуй, мне нужно отдохнуть.

Она сделала шаг, но ноги не слушались ее, и она без сил опустилась на пол. Гэвин подхватил ее на руки.

– Боже, у вас кровотечение!

Она увидела на полу лужу крови и потеряла сознание.

Она медленно возвращалась в реальность, ощущая легкое покачивание судна и не чувствуя ничего, кроме печали и пустоты в душе. Была ночь, но где-то слева от нее горела лампа. Постепенно сознание вернулось к ней, и она поняла, что лежит в собственной постели в капитанской каюте.

Она чуть повернула голову и увидела Гэвина. Он дремал в большом уютном кресле. Она посмотрела на его серое измученное лицо, длинные вытянутые вперед ноги и попыталась заговорить, но звука не получилось.

Облизав губы, она все-таки выдавила из себя хриплый шепот:

– Где Кейти?

Его глаза сразу открылись.

– Она спит в моей каюте. Сурио остался там, если вдруг ей что-то приснится, но она настоящий солдат. – Он налил в стакан воды и приподнял голову Алекс, чтобы она могла утолить жажду.

– Спасибо. – Она взяла стакан слабыми руками, сделала несколько глотков, затем вернула его Гэвину.

– Я потеряла ребенка, да? – прошептала она.

Он кивнул.

– И было очень много крови. Ты была без сознания больше суток.

– Я думала, что буду рада избавиться от него, но сейчас я чувствую такую… такую пустоту… – Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. – Теперь известно, кто его отец?

– Нет. Он был еще слишком мал.

– Я убила его своей ненавистью. О Господи, когда же все это кончится? – Она зарыдала, больше не сдерживая себя.

Он взял ее руку.

– Ведь это был еще не ребенок, а просто… А если учесть, как скверно ты себя чувствовала, я думаю, что шанса доносить его не было. – После тяжелого молчания он добавил: – У Хелены дважды были выкидыши, до того как… она смогла доносить ребенка положенный срок.

– И этот ребенок ее убил. – Алекс прижалась щекой к его руке и снова заплакала. Она ненавидела себя за свою слабость, за печаль и облегчение, возникшее в ее теле. Когда слез больше не осталось, она спросила хриплым шепотом: – А вы? Наверное, гора с плеч свалилась, что не придется растить чужого ребенка?

– Не знаю, что и сказать. Наверное, мне будет легче, но я… тоже разочарован. У меня теплилась надежда, что ребенок мой. А если нет, что ж, каждое дитя – это новая надежда. И этот был бы нашим, потому что не имеет значения, кто его отец. – Свободной рукой он гладил ее по спине. – Это были ужасные часы, я думал, что потеряю вас. Но вы выжили, Александра. Вы самая сильная женщина на свете.

– Причины, заставившей нас пожениться, больше не существует, – сказала она устало. – Пока это еще не настоящий брак, мы можем расторгнуть его.

– Нет, Алекс. – Его рука сжала ее пальцы. – Супружество – это не просто интимные отношения, и они не кончаются с потерей ребенка. Наш брак настоящий. И назад пути нет.

Она закрыла глаза, сжавшись от стыда, когда услышала боль в его голосе, но была слишком истощена, чтобы выбирать выражения.