Обретения - [73]
— Ой, не могу, девки! До чего ж озорной, муж-чинка-то!..
Бригадирша, похоже, положила на него глаз и была не прочь продолжить взаимные словесные пикировочки. Да только у Барона, наконец опознавшего среди цветникового бабьего великолепия Ольгу, резко отбило всякую охоту продолжать балагурить.
Миновав сбившихся в стайку малярш, он приближался к работавшей наособицу сестре, и оставшиеся за его спиной женщины, будто инстинктивно почувствовав серьезность и значимость момента, как-то сразу притихли и насторожились.
Оно так: женская догадка даст сто очков форы мужской уверенности.
Да, это была она. Ольга.
Взрослая, высокая, с большими печальными глазами. Глазищами.
Очень похожа на мать. Такие же выразительные и красивые скулы, ямочка на подбородке. Даже в заляпанном краской комбинезоне и в тяжелых мужских ботинках она выглядела словно изящная фарфоровая статуэтка.
Обручального кольца на пальце нет. Впрочем, это еще ничего не означает. Трудно представить, что такая симпатяга — и обойдена мужским вниманием.
Но — Бог ты мой! Как же она похожа на мать! С ума сойти, как похожа!
Барон остановился метрах в трех от Ольги, повернулся вполоборота и неуклюже, словно банный веник, пихнул под мышку букет.
Слегка подрагивающими пальцами достал папиросу.
Не сразу, лишь после двух подряд сломанных спичек, прикурил и демонстративно уставился взглядом в утесы, под которыми лежала узкая заболоченная долина той самой Егошихи, про которую ему взахлеб рассказывал таксист. Насколько хватало актерского мастерства, Барон пытался играть лицом отстраненное равнодушие, но чувствовал, что роль поддается скверно.
Ощущения его не обманули — Ольга распознала фальшь в напускной беззаботности мужчины, и та, вкупе с его, отчасти гротесковым, появлением, отчего-то взволновала девушку. Именно взволновала, а не напугала, не встревожила и прочая. Ольга продолжала белить опостылевшие стальные метры ограждения, но при этом отчетливо фиксировала микроожоги быстрых косых взглядов, что бросал в ее сторону незнакомец. В какой-то момент девушка не выдержала этой мизансцены неопределенности и решила завязать подобие разговора. Дабы расставить, если не все, то хотя бы отдельные точки над «и»:
— Вы и в самом деле, поаккуратнее. Не испачкайтесь.
— Спасибо, — сглотнув подступивший к горлу ком, сипло отозвался Барон. — Я буду предельно осторожен.
Сзади до них донеслось озорное бригадиршино:
— Ольга! Не тушуйся! Хватай бычка-мужичка за рога! Мужичок — о-ох и видный!
Ольга смутилась, заалела.
— Я смотрю, весело тут у вас?
— Да уж, обхохочешься.
Сестра макнула кисть в ведро с краской и снова принялась за работу.
— А это, значит, и есть Егошиха?
— Она самая.
— Красивое место. Речка, конечно, так себе. Но место — красивое.
Барон сделал последнюю глубокую затяжку, отщелкнул папиросу вниз, в долину, и, наблюдая за ее долгим падением, негромко, отстраненно произнес архаическое фамильное заклинание:
Услышав эти строчки, Ольга от неожиданности выпустила из рук малярную кисть, и та, упав, разбрызнула по земле крупные белые капли.
Девушка потрясенно уставилась на Барона. Их глаза наконец встретились. А встретившись, тут же принялись изучать, «сканировать» друг друга.
Ольга мучительно пыталась понять, почему ее так подбросило от прозвучавших из уст мужчины строчек. В свою очередь, Юрий жадно впитывал — пускай и сильно изменившиеся, повзрослевшие, но, все едино, до боли знакомые, родные черты.
Первой затянувшегося «взаимопоглощения» не вынесла Ольга:
— Извините, пожалуйста. Но вы… вы сейчас такой смешной стишок процитировали.
— Разве? А по мне, так смешного там мало. Овечка-то померла. Опять же — мост развалился. Это песенка такая. Детская. А что?
— Просто мне показалось, словно бы я когда-то, давным-давно, знала ее.
— Очень может быть. Она ведь довольно старая. Лично я услышал ее лет в пять от своей бабушки.
— Да-да. От бабушки, — растерянно подтвердила Ольга. — А вы, похоже, человек нездешний?
— Есть такое дело. Я из Ленинграда.
— Из ЛЕНИНГРАДА?
Глаза у Ольги вспыхнули ярче самых ярких фонарей.
Улыбаясь Барону растерянной, ребячьей улыбкой, она силилась вспомнить нечто важное. Но это самое нечто никак не давалось ей, ускользало дразня.
А вот Юрий как раз вспомнил. Вспомнил отчетливо, вплоть до мельчайших деталей, подробностей и языковых оттенков трехдневной давности диалог:
— Вор я, дед Степан.
— КТО?!
— Вор. Рецидивист. Уголовник. Позор семьи. О котором она, по счастью и несчастью одновременно, теперь уже никогда не узнает.
Нет! Все что угодно, но только не повторение подобного диалога!
Это лишь в мужском разговоре с дедом Степаном он мог позволить себе определенную, в допустимых безопасных рамках, откровенность. Но Ольга — это совсем другая история. С ней — либо всё, либо ничего.
Вариант «ничего» предполагал новые потоки лжи и чудеса изворотливости, вариант «всё» настораживал непредсказуемыми последствиями. Как поведет себя Ольга, выслушав это самое «всё»? Да и на кой ляд ей — молодой, красивой, правильно воспитанной, с тонким художественным вкусом, до мозга костей советской девушке, его жуткое, кровавое, с переломанными костьми и с выпущенными наружу кишками исповедальное «всё»?
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.
Отдел собственной безопасности, сокращенно ОСБ, — одно из самых закрытых подразделений МВД и одно из самых непопулярных в системе. Ведь его сотрудники охотятся за оборотнями в погонах. Эта охота непредсказуема и может быть смертельно опасной. А если между охотником и оборотнем возникают неформальные отношения, вообще выходит из-под контроля.Сотрудница ОСБ Ольга Горина получает информацию, что оперативник территориального отдела полиции Кирилл Копейкин причастен к убийствам крупных наркодилеров. Начав разработку, она ближе знакомится с Копейкиным и затевает неожиданную игру, не догадываясь, что сама уже является частью еще большей игры.
«Решальщики» вынуждены работать на легализовавшегося криминального авторитета. И решать вопросы им приходится как с представителями уголовного мира, так и с хозяевами крупного бизнеса.Впрочем, жизнь показывает, что вторые не столь далеко ушли от первых.
Мелкий чиновник из Москвы и следователь Следственного комитета по Калининграду не являются образцами честности. Первый проворачивает аферы в судебных коридорах, второй не прочь подработать контрабандой бриллиантов. По воле судьбы им приходится поменяться местами, и жизнь не только их, но и целого города становится с ног на голову.
Всем, кто смотрел легендарный телесериал «Бандитский Петербург», небезынтересно будет узнать, что один из ключевых персонажей фильма – старый вор по прозвищу Юрка Барон, блестяще сыгранный Кириллом Лавровым, – в молодости прошел через невероятнейшие жизненные испытания, которые в итоге и предопределили его трагический конец. А начиналось все еще в довоенном Ленинграде, когда подросток Юра был пионером, мальчиком из интеллигентной семьи. И его судьба могла сложиться совсем по-другому, кабы не крестный его матери, некогда персональный шофер самого Ленина, имевший неосторожность написать исключительно крамольную по тем временам рукопись… Итак: 1962 год.