Обретения - [71]
Народу в станционном здании было столько, что яблоку негде упасть. (Иное дело — откуда бы здесь ему взяться, яблоку? В этом жутком и лютом феврале 1942-го?)
Евгений Константинович с трудом сыскал Ольге местечко на широком подоконнике и контрольно огляделся по сторонам: нет ли кого поблизости из их вагона?
— Посиди здесь, я скоро приду. А то, видишь, сколько людей? Как бы тебя, такую малявочку, случайно не затоптали…
Выйдя из здания вокзала, Самарин направился обратно к эшелону — но не к своему, первому вагону, а, наоборот, к самому дальнему, хвостовому.
— Вы куда, гражданин? — преградил дорогу незнакомый часовой. — Сюда нельзя, эшелон санитарный.
— Я в курсе, товарищ боец. Но я свой, еду тут. Вот у меня и пропуск имеется от товарища Потаповой.
— Это другое дело, — изучив бумагу, кивнул часовой. — Проходите, сейчас отправляемся.
Словно подтверждая слова бойца, паровоз дал хрипатый затяжной гудок, и Самарин торопливо взобрался по ступенькам на площадку вагона.
Прощально обернувшись на избушку вокзала, он подумал о том, что ничего зазорного в его поступке, если разобраться, нет. Как еще у него сложится там, на Урале, — Бог весть. А здесь о девочке, несомненно, позаботятся специальные службы. В конце концов, она у нас кто? Сиротка. А значит, самое место ей где? Правильно, в детском доме. Правда, немножко неудобно вышло с полученными от Юры драгоценностями. Но, согласитесь, глупо было бы оставлять их в карманах девочки? Все равно утащат. Если не воры, так те же работники специальных служб. Эти уж как пить дать!..
— К сожалению, ничего съестного мне раздобыть так и не удалось. А тут еще стоянку сократили — вскакивал в состав на ходу. Добредаю до нашего места, и меня огорошивают раненые: оказывается, девочка зачем-то вышла из вагона, а они, поскольку не ходячие, не смогли ее остановить. Можете представить мое состояние? Столько пережить, столько усилий приложить, а она…
— И вы, смирившись со случившимся, спокойненько покатили себе дальше, на восток?
— Владимир Николаевич! Как вы могли так скверно обо мне подумать?! Разумеется, я вышел на следующей станции. Но пока дожидался эшелона встречного, пока то-сё… Словом, в Галич попал лишь на следующее утро. Опросил на станции всех, кого только можно было, никто ничего не видел. И тут я понял, что случилось непоправимое: скорее всего, девочка вышла погулять, затем перепутала эшелоны и села не в тот поезд. Согласитесь, могло ведь такое быть?
— Могло еще и не такое. Быть, — двусмысленно подтвердил Кудрявцев.
— Вот такая, Владимир Николаевич, жуткая история приключилась, — предпочел не распознать двусмысленности Самарин. — А за какие грехи нам все это? Ума не приложу. А ведь я, верите-нет, собирался усыновить, вернее, удочерить девочку.
— Нет, Евгений Константинович, не верю.
— Напрасно вы. Поверьте, во всей этой истории я с самого начала действовал исключительно из самых лучших, самых искренних побуждений.
— Именно потому и приняли от Юры драгоценности?
— Да какие там?.. Так, пара цепочек, брошек да колечек копеечных. Да, я взял. Но, опять-таки, исключительно с той целью, чтобы иметь возможность выменивать на них продукты и лекарства для девочки.
— Немного же вы, в итоге, выменяли. Для девочки.
— Я прекрасно вас понимаю, товарищ подполковник. Конечно, самое простое теперь, по прошествии лет, во всем обвинить меня.
— Кажется, я вас пока еще ни в чем не обвинял?
— Но ведь подумали? Верно? Между тем смею заметить, что к тому моменту я всего за двое суток потерял двух самых близких людей — жену и единственную дочь! Но даже и после этого сумел найти в себе силы спасти дочь совершенно постороннего человека. К тому же врага народа. Да-да, и не смотрите на меня, Владимир Николаевич, с такой укоризной. В конце концов, взятую на себя миссию я, по сути, исполнил — вывез девочку из блокадного Ленинграда на Большую землю. А все, что случилось после, есть не более чем роковое стечение обстоятельств…
— Прибыли. «Вот эта улица, вот этот дом».
Барон скосил глаза на счетчик, достал червонец.
— Держи, шеф, сдачи не надо.
— Премного благодарен. Букетик не забудьте.
Забрав с заднего сиденья роскошные свежесрезанные тещины розы, Барон выбрался из машины. Сердце его в эту секунду дрогнуло и сладко защемило от предстоящей встречи.
— Может, вас подождать? — Таксисту явно жаждалось максимально подоить в кои-то веки выгодного клиента. — Все-таки разгар рабочего дня. Ну как никого дома нет?
— У тебя же пересменок, шеф?
— Да ничего страшного. План важнее.
— Какая трогательная забота о родном предприятии. Хорошо, тогда минут пять и в самом деле обожди.
— То есть я пока счетчик не выключаю?
— Черт с тобой, не выключай, — усмехнулся Барон и прошел в подъезд…
Квартира Воейковых располагалась на первом этаже.
Барон остановился перед заветной дверью и утопил кнопку звонка — раз, другой, третий. Ответом была тишина.
И, странное дело, в эту секунду его вдруг охватило новое, абсолютно иной природы чувство — непонятной тревожности и вместе с тем облегчения от того, что дверь не открывают и, похоже, не собираются. Но тут за спиной щелкнули замки, и из соседней квартиры осторожно высунулась пожилая женщина в халате и шлепанцах:
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.
Отдел собственной безопасности, сокращенно ОСБ, — одно из самых закрытых подразделений МВД и одно из самых непопулярных в системе. Ведь его сотрудники охотятся за оборотнями в погонах. Эта охота непредсказуема и может быть смертельно опасной. А если между охотником и оборотнем возникают неформальные отношения, вообще выходит из-под контроля.Сотрудница ОСБ Ольга Горина получает информацию, что оперативник территориального отдела полиции Кирилл Копейкин причастен к убийствам крупных наркодилеров. Начав разработку, она ближе знакомится с Копейкиным и затевает неожиданную игру, не догадываясь, что сама уже является частью еще большей игры.
«Решальщики» вынуждены работать на легализовавшегося криминального авторитета. И решать вопросы им приходится как с представителями уголовного мира, так и с хозяевами крупного бизнеса.Впрочем, жизнь показывает, что вторые не столь далеко ушли от первых.
Мелкий чиновник из Москвы и следователь Следственного комитета по Калининграду не являются образцами честности. Первый проворачивает аферы в судебных коридорах, второй не прочь подработать контрабандой бриллиантов. По воле судьбы им приходится поменяться местами, и жизнь не только их, но и целого города становится с ног на голову.
Всем, кто смотрел легендарный телесериал «Бандитский Петербург», небезынтересно будет узнать, что один из ключевых персонажей фильма – старый вор по прозвищу Юрка Барон, блестяще сыгранный Кириллом Лавровым, – в молодости прошел через невероятнейшие жизненные испытания, которые в итоге и предопределили его трагический конец. А начиналось все еще в довоенном Ленинграде, когда подросток Юра был пионером, мальчиком из интеллигентной семьи. И его судьба могла сложиться совсем по-другому, кабы не крестный его матери, некогда персональный шофер самого Ленина, имевший неосторожность написать исключительно крамольную по тем временам рукопись… Итак: 1962 год.