Обретения - [38]
— Отобьются. Топором, — хмыкнул Митяй, снова берясь за гармошку. — Тем более Битюг на ногах почти не стоит. Не говоря уже… за все остальное.
Партизаны, оценив намек, захохотали.
— Тьфу на вас, кобеляки!
— Да ты никак завидуешь, Анфиска? Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться.
— А вот я сейчас еще кому-то половником!
— Да угомонитесь вы! Митяй, давай нашу, — гася страсти, скомандовал Аким. И, не дожидаясь музыки, затянул первым:
Партизаны залихватски подхватили. Все, кроме Юрки. Который тихонечко поднялся и направился на базу.
— Васька! Ты куда?
— Мне это… Мне, теть Анфиса, по нужде.
К марту количество женщин в отряде увеличилось до пяти боевых единиц. По этой причине и с учетом грядущих особых весенних настроений в мужском коллективе, комиссар Прохоров распорядился оборудовать на новом месте стоянки отдельную, женскую, землянку. В ней разместились фельдшерица тетя Маша, медсестричка Варя, радистка Катюша и Клавдия, функционально проходившая по разряду «на все руки от докуки» — и постирать, и приготовить, и с ранеными помочь. А то когда и в наряде постоять. Пятая, Анфиса, жила с Чапаевым в отдельном, «семейном», шалаше.
Землянка была небольшой, с минимумом удобств — узкий проход, покрытые еловыми ветками и холстиной нары, пара служащих полками досок да железная бочка, она же — печка. Двери как таковой не было, входной проем закрывался полотнищем брезента. Однако внутри, у самого входа, неизменно хранился топор. Который, как некогда сурово озвучила тетя Маша, будет использован по прямому назначению в отношении каждого, кто рискнет сунуться на женскую половину без приглашения либо согласия ее обитателей. И, зная тяжелый нрав фельдшерицы, подобное предостережение большинством расценивалось вовсе не как пустая бравада.
Ну да не зря в народе родилась присказка о том, что дуракам и пьяницам везет. Битюг вперся в женскую землянку именно в тот момент, когда Клавдия была одна. Вусмерть перепугав девушку своим внезапным появлением.
— Ты? Тебе чего здесь?
— Эх, Клаша. Разве так надо гостей встречать? Особенно когда гости не с пустыми руками приходят.
С ходу оценив благоприятно складывающуюся обстановку, Битюг наглухо задернул брезентовый полог, по-хозяйски сыскал две алюминиевые самопальной работы кружки, достал бутыль и раскидал по кружкам самогон.
— Вот, Клавдя! Чем богаты. В мирное время я бы такой кралечке шампану набулькал, с пузырьками. Да где ж его теперь сыскать, шампану-то? Станем пить что Бог и дохлые полицаи послали.
— Я не… Нет! Я не буду!
В тесноте землянки всего одного навстречного шага было достаточно, чтобы оказаться рядом с девушкой на расстоянии вытянутой руки.
— Нехорошо это, Клаша, не по-людски. Я ведь к тебе со всем уважением, — Битюг подсунул кружку с самогоном к самым ее губам. — Да ты просто пригубь. Не выпивки — традиции ради.
Зажмурившись от шибающего в нос противного запаха, Клавдия непроизвольно сделала маленький глоток и зашлась в приступе кашля.
— Вот и умница. Видишь, ничего и не страшно. Правда?
Обозначив на лице гримасу участия, Битюг взялся легонечко и крайне деликатно стучать Клавдию по спине, как бы помогая откашляться. Как вдруг неожиданно стиснул ее в объятиях и начал с вожделением мять девичьи груди, распаляясь все больше и больше:
— Люба́ ты мне, Клаша! Ох и люба́! Ну что ты дрожишь? Я тебя не обижу…
— Руки! Руки убери!
— Я ведь все понимаю: в первый раз, оно всегда малеха страшно. Но ты не бойся… — Правая лапища бесцеремонно полезла под Клавдину телогрейку, затрещали пуговицы. — Зато потом подружкам хвастаться станешь: мой-то первый героем-партизаном был.
Клавдия извивалась как могла, пытаясь освободиться из стальной мужской хватки окончательно сорвавшегося с катушек «героя-партизана».
Пока не кричала (стыдно), но шептала отчаянно:
— Я сейчас закричу, слышишь? Отпусти! Немедленно отпусти меня!
— Зачем кричать? Не надо. Мы с тобой по-быстренькому: раз-раз — и готово. И тебе хорошо, а уж как мне-то… А я тебе часики золотые подарю. Хочешь часики?
— Не хочу! Оставь меня! Ну, пожалуйста?!
— А хочешь, по-честному жить станем? Как Анфиска с Чапаевым? Хочешь? Вот командование вернется — и сразу пойдем к комиссару. Распишемся. Хочешь? Тоже свой, отдельный шалашик поставим.
Битюг кинул Клавдию на нары и рывком стянул с нее ватные штаны, под которыми обнаружились черные мужские сатиновые трусы-парашюты[23].
— Не-ет! НЕТ!
— А кричать не надо. Не надо кричать.
Зажимая девушке рот ладонью, Битюг навалился на нее всем своим, без малого в центнер весом, телом.
— А ну отпусти ее, гад!!
Отдернув брезентовый полог, в землянку ворвался Юрка — да так и застыл, оцепенев от увиденного.
Зарычав, Битюг нехотя отвалился от Клавдии, и та, увидев Юрку, вздрогнула, испытав и невыносимый стыд, и невыносимое облегчение.
— Опять ты, пионЭр? Что ж ты вечно у меня под ногами путаешься?! А может, ты того, посмотреть зашел? Так на эту фильму дети до 16-ти не допускаются.
— Я сказал: отпусти ее, сволочь! А не то!..
— Не то — что?
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
Динамичность, острота коллизии присущи повести «Новая версия», рассказывающей о расследовании уголовного преступления.
За плечами Александра Кротова немалый жизненный опыт. Он служил в армии, работал электрослесарем, полировщиком, резчиком по металлу, был корреспондентом «Комсомольской правды». В произведении, давшем название сборнику, рассказывается о минувшей войне. Повести свойствен высокий пафос гражданственности, напряженный сюжет, необычный поворот военной темы. Динамичность, острота коллизии присущи и другой повести — «Новая версия» — рассказывающей о расследовании уголовного преступления. Рассказы о любви, представленные в сборнике, отличает душевность, лиричность.
Если мертвеца находят подвешенным на дереве головой вниз, невольно приходят на ум мысли о каком-то жутком ритуале. И в деревне поселяется ужас, заставляя людей с наступлением сумерек накрепко запираться в домах. Ведь здесь нет чужих, значит — убийца рядом, им может оказаться каждый. Один из сельчан выдал себя — бежал в тайгу. Схватить его — дело времени, убийство можно считать раскрытым. Журналист районной газеты Сергей Денисов родом из этих краев, ему и писать репортаж о жестоком преступлении. С его приездом события начинают стремительно разворачиваться.
Познакомьтесь с Бекки Фаруэлл, мошенницей, которую вы не скоро забудете. У мисс Фаруэлл много талантов. В школе обнаружился талант математический, и, будучи совсем юной, она поняла, что у нее есть дар отличать шедевры искусства от посредственных работ. А еще Бекки умна, обаятельна, настойчива и невероятно работоспособна. Одержимость картинами становится ее проклятием. Бекки живет двойной жизнью — в одной она скромный сотрудник мэрии небольшого городка с доступом к бюджету, в другой — преуспевающий коллекционер произведений искусства.
Кир Булычев (настоящее имя Игорь Всеволодович Можейко) — автор интереснейших фантастических повестей и романов для детей и взрослых, научно-популярных книг, сценариев к кинофильмам. Пишет он и детективы, в которых присутствуют и захватывающий сюжет, и неожиданная развязка. В третий том Сочинений включены два произведения. Действие детектива «Усни, красавица» разворачивается в 1994 году. Главная героиня рано утром готовит завтрак своему любимому. Она становится случайной свидетельницей перестрелки. В кого стреляли и почему? Разобраться будет непросто… Роман «Смерть этажом ниже» повествует об опасности, которую таит в себе любое вредное производство, об экологической катастрофе, которую можно было предотвратить… Оформление художников А.
Ян Стокласса – шведский дипломат, журналист и писатель. Публикация его первой книги привела к международному скандалу, связанному с разоблачением коррупционных схем: уголовные дела были открыты в семи странах. Книга, которую вы держите в руках, пролила свет на события 30-летней давности, что позволило возобновить расследование убийства премьер-министра. Таинственный архив Стига Ларссона опубликован. Поклонники с изумлением узнали, что знаменитый писатель незадолго до смерти расследовал громкое убийство шведского политика Улофа Пальме.
Отдел собственной безопасности, сокращенно ОСБ, — одно из самых закрытых подразделений МВД и одно из самых непопулярных в системе. Ведь его сотрудники охотятся за оборотнями в погонах. Эта охота непредсказуема и может быть смертельно опасной. А если между охотником и оборотнем возникают неформальные отношения, вообще выходит из-под контроля.Сотрудница ОСБ Ольга Горина получает информацию, что оперативник территориального отдела полиции Кирилл Копейкин причастен к убийствам крупных наркодилеров. Начав разработку, она ближе знакомится с Копейкиным и затевает неожиданную игру, не догадываясь, что сама уже является частью еще большей игры.
«Решальщики» вынуждены работать на легализовавшегося криминального авторитета. И решать вопросы им приходится как с представителями уголовного мира, так и с хозяевами крупного бизнеса.Впрочем, жизнь показывает, что вторые не столь далеко ушли от первых.
Мелкий чиновник из Москвы и следователь Следственного комитета по Калининграду не являются образцами честности. Первый проворачивает аферы в судебных коридорах, второй не прочь подработать контрабандой бриллиантов. По воле судьбы им приходится поменяться местами, и жизнь не только их, но и целого города становится с ног на голову.
Всем, кто смотрел легендарный телесериал «Бандитский Петербург», небезынтересно будет узнать, что один из ключевых персонажей фильма – старый вор по прозвищу Юрка Барон, блестяще сыгранный Кириллом Лавровым, – в молодости прошел через невероятнейшие жизненные испытания, которые в итоге и предопределили его трагический конец. А начиналось все еще в довоенном Ленинграде, когда подросток Юра был пионером, мальчиком из интеллигентной семьи. И его судьба могла сложиться совсем по-другому, кабы не крестный его матери, некогда персональный шофер самого Ленина, имевший неосторожность написать исключительно крамольную по тем временам рукопись… Итак: 1962 год.