Обретение крыльев - [109]
– Вы дочь Гримке, так ведь? – полюбопытствовала она. – Та самая, которая…
Договорить она не успела, муж взял ее за руку и отвел в сторону. Она, видимо, хотела сказать: «Та самая, которая предала нас».
А сейчас они осуждающе смотрели на меня, на мою мокрую юбку и развевающийся капор. Я не сомневалась, что, как только мы причалим, мужчина сдаст меня властям. Кто знает, может, вернувшись, я совершила ужасную ошибку. Я отошла на нос парохода, и тут же прогремели раскаты грома и потонули в шуме двигателя. Чарльстон простил бы своим чадам многое, но не предательство.
Через час после прибытия я отыскала Подарочка. Она шила наверху в эркере, своем любимом месте. Увидев меня, она вздрогнула и, оступившись больной ногой, уронила на пол рабочую рубашку с иголкой и ниткой. Я бросилась вперед, чтобы поймать ее, но Подарочек выпрямилась, и мы оказались в объятиях друг друга.
– Я получила твое письмо, – тихо сказала я на случай, если кто-то подслушивал.
Она покачала головой:
– Но ты вернулась не из-за него, а из-за меня.
– Конечно.
Я подняла рубашку, и мы уселись на диванчик у окна.
На ней был привычный красный шарф. Мне показалось, она почти не изменилась. Те же огромные глаза, только золотистый оттенок слегка потемнел. Такая же миниатюрная. Не хрупкая или бестелесная, а просветленная и сосредоточенная.
Между нами лежала трость с занятной головой кролика, вырезанной на ручке. Она отодвинула ее в сторону:
– Ты ведь приехала не для того, чтобы отговорить нас, правда?
– Это опасно, Подарочек… Я боюсь за тебя.
– А я больше боюсь, что придется остаток дней кланяться твоей матери и расшаркиваться перед ней.
Я громким шепотом изложила ей свой план: уговорить мать продать мне их обеих.
Она горько рассмеялась:
– Угу.
Я не ожидала такой реакции. Вдали, в гавани, маячил пароход, умытый дождем.
Она заерзала на подушке и сказала, чуть дыша:
– Не припомню, чтобы госпожа сделала для меня что-то хорошее, вот и все. А ты приехала издалека – никто другой не сделал бы для меня этого. Так что можно попытаться, и, если она продаст нас, я отдам тебе все, что у меня есть, – четыреста долларов.
– Этого не понадобится…
– Нет, по-другому я не хочу.
Мы замолчали, к лестнице с моим чемоданом подошел Гектор, дворецкий, назначенный Мэри. Он уставился на нас долгим взглядом, от которого мне стало не по себе. Я встала:
– Мне надо устроиться.
– Хорошо, а потом поговори с ней, – прошептала Подарочек. – Но не тяни слишком долго.
Я выжидала четыре дня. Высказывать свою просьбу раньше было бы опрометчиво. Хотелось, чтобы мама считала, будто я вернулась с единственной целью – повидаться с ней.
Я заговорила о своем деле во вторник днем, когда мы с матерью и Мэри сидели в столовой и обмахивались веерами во влажной жаре. Никто из нас, казалось, не торопился прервать затянувшееся молчание. Были исчерпаны все безобидные темы разговора: дождливая погода, впечатляющая железная дорога, проложенная от Чарльстона до Саванны, приглаженная версия Нининой свадьбы, новости про моих родственников, племянников и племянниц, которых я никогда не видела. В надежде на шанс получить свободу для Подарочка и Скай, я не стала рассказывать о своих скандальных приключениях, описанных во всех газетах. Нельзя было говорить и об отмене рабства, Севере, Юге, религии, политике или о том, что прошлым летом город объявил меня вне закона.
– Люди поговаривают, Сара… – нарушила дремоту Мэри.
Она переглянулась с матерью, и я поразилась их сходству. До меня словно докатилось эхо детского одиночества, и я вновь почувствовала себя не такой, как все. В памяти зазвучал голос Бины: «Бедная мисс Сара». Откуда вдруг взялись абсурдные детские переживания?
– Уже вовсю ходят слухи о твоем возвращении, – продолжила Мэри. – Шериф может появиться в любой момент, и, если ты останешься здесь, не знаю, чем мы сумеем помочь. Едва ли сможем прятать тебя как человека, укрывающегося от правосудия.
Я повернулась к матери, она смотрела в сторону веранды. Окна были открыты, и сквозь них донесся тошнотворно густой шоколадный аромат олеандра.
– Вы хотите, чтобы я уехала?
– Дело не в нашем желании, – сказала мама. – Если придут представители властей, я не выдам тебя, нет, конечно. Ты моя дочь. Ты по-прежнему Гримке. Мы только считаем, что всем будет легче, если ты надолго не задержишься.
К моему удивлению, в ее глазах заблестели слезы. Мать располнела, седые волосы поредели, лицо избороздили морщины. Она взглянула на меня и заплакала. Я встала со стула, подошла к ней, наклонилась и неловко обняла.
Она на миг приникла ко мне, потом выпрямилась. Я не вернулась на место, а набираясь храбрости, начала расхаживать от окна к столу и обратно.
– Не буду подвергать вас опасности, уеду на следующем пароходе, но перед отъездом хочу попросить тебя вот о чем. Я бы хотела купить Хетти и ее сестру Скай.
– Купить их? – удивилась Мэри. – Но зачем? Ты ведь не торгуешь рабами.
– Мэри, ради Бога, она хочет их освободить, – пояснила мама.
– Предлагаю тебе любую сумму. – Я подошла к матери. – Пожалуйста. Ты меня этим очень обяжешь.
Мэри встала у кресла матери с другой стороны.
История четырнадцатилетней Лили Оуэнс, потерявшей в детстве мать, — это история об утратах и обретениях, о любви, вере и прощении, история о людях, которым открылся истинный смысл концепций «выбора того, что важно».
В этом новом романе соткана необыкновенная история о русалках и святых, о духовных страстях и телесных наслаждениях. Он раскрывает малоизведанную область женской души, повествуя о внутреннем пробуждении и примирении с самой собой.В бенедиктинском монастыре на острове Белой Цапли стоит прекрасное и таинственное кресло, подлокотники которого выполнены в виде русалок с крыльями. Как гласит легенда, кресло обладает чудесной силой. Но поможет ли оно героине сделать главный жизненный выбор? Здесь, среди чарующей красоты природы и величественных белых цапель, Джесси разрывается между своей неожиданной влюбленностью в послушника монастыря и любовью к мужу, между страстью и непреодолимой силой притяжения дома и семьи…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
Впервые на русском языке новый роман Татьяны де Ронэ «Русские чернила».Молодой писатель Николя Дюамель внезапно попадает в странную ситуацию: при попытке получить новый паспорт он узнает, что в прошлом его отца есть некая тайна. В поисках своих корней он отправляется в путешествие, которое приводит его в Санкт-Петербург.Пораженный своим открытием, он создает роман, который приносит ему громкий успех. Казалось бы, с призраками прошлого покончено. Но тогда отчего Николя Дюамель не находит покоя в роскошном отеле на острове? И какие таинственные секреты омрачают безоблачное небо Тосканы?..
После того как сын, невестка и любимые внуки перебираются в город, Фердинанд остается один на огромной ферме. Что ж теперь – век вековать, горе горевать? Ничего подобного. Писательница Барбара Константин, автор замечательных книг «Как Том искал дом и что было потом» и «О Мели без всяких мелодрам», прикосновением волшебной палочки превращает драму старости и одиночества в искрящуюся радостью, уморительно смешную историю о том, что жить здорово и в семь лет, и в семьдесят. Всего-то и нужно, что оглянуться вокруг!
В шестнадцать лет все переживания Брайана Джексона были связаны с тем, что в его жизни не будет ничего более достойного, чистого, благородного и правильного, чем оценки на выпускных экзаменах средней школы. А в восемнадцать он, поступив в университет, считает, что стал намного мудрее, и спокойнее смотрит на жизнь. Теперь его амбиции простираются гораздо дальше: он мечтает обзавестись оригинальной идеей, чтобы на него обратили внимание, а еще он страстно желает завоевать сердце девушки своей мечты, с которой вместе учится.
Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и непонимании, в которых сплелись воедино мотивы Востока и Запада. Две сестры-близнеца родились в селе на границе Турции и Сирии, где девушек ценят за чистоту и послушание, где неподобающее поведение женщин может послужить поводом для убийства во имя чести. Ведь честь зачастую – это единственное, что осталось у мужчины-бедняка. Одна из сестер – Джамиля – становится местной повитухой, а вторая – Пимби – выходит замуж и уезжает с мужем в Лондон.