Обретение - [7]

Не прошло и трех секунд, как слоники благополучно плясали под абажуром. Пит сложил стремянку и, удержавшись от искушения еще раз взглянуть на Энн, направился к двери. Устал он или нет, но быстро заснуть для него никогда не было проблемой.

Энн стояла какое-то время, пытаясь разобраться, что именно она почувствовала, когда их руки встретились. Потом покачала головой и, склонившись над Рейчел, накрыла ее запасным одеялом.

— Не очень-то нам тут рады. — Мать пригладила волосенки малышки. — Но что делать, у нас нет выбора.

Утром нужно все хорошенько обдумать. Она расстелила теплое черно-белое ватное одеяло и пырнула под него. Завтра она выскажет все свои сожаления и извинения, хотя и не хочется этого делать. Гордость боролась в ней со здравым смыслом и заботой о Рейчел, а ради дочери Энн могла поступиться не только гордостью.

Глава 2

Пит накрыл голову подушкой, чтобы хоть как-то спрятаться от этого кошмара — непрерывно усиливавшегося детского плача, проникавшего через все стены. Можно было подумать, что в дом въехала «скорая помощь» и никак не может выбраться наружу. Взглянув на светящийся циферблат наручных часов, он застонал. Пять тридцать. Не может быть, чтобы было уже пять тридцать!

Обычно в семь тридцать звонил таймер. Он никогда не останавливал сигнал, а лежа в постели отходил от сна и обдумывал планы на предстоящий день.

Но сегодня утро необычное. В ярости Пит швырнул подушку через комнату. Черт возьми, он вчера был так великодушен, так гостеприимен, что сделал даже больше, чем требуется от хорошего соседа. Нет, пусть это будет последний сюрприз в его жизни. Он уведомит гостью, что право незаконного въезда не распространяется на его дом и он хочет, чтобы они покинули его жилище в течение часа.

Отчего, спрашивается, его размеренная, жестко контролируемая жизнь перевернулась вверх дном меньше чем за двадцать четыре часа? И именно сейчас, когда тишина и спокойствие ему так необходимы. Какой-нибудь скандальный инцидент, и — прощай карьера. На выходе из спальни он почувствовал запах свежесваренного кофе. Застегивая рукава рубашки, он подошел к двери на кухню, и вся его решимость мигом улетучилась.

Она была в голубом шелковом платье выше колен — наряд слишком смелый для такого раннего часа. Приплясывая от плиты к кроватке, молодая мать похлопывала девчушку по спинке и напевала:

«Ш-ш-ш! Завтрак будет готов через минутку», — следила за кастрюлькой с водой. «Еще одна минутка, еще одна минутка». Несмотря на усталый вид, голос у нее был ласковый и мягкий.

Пит понял, что не сможет бить лежачего. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: несмотря на улыбку и кажущуюся легкость Энн Леклер не на шутку встревожена.

Когда она на секунду отошла к плите, Пит смог взглянуть на «утреннюю сирену». По пухлым щечкам малышки текли крупные слезы. Удерживаемая за грудь пристяжным ремнем, она то колотила ножками по подушке, то зачарованно рассматривала мышиную мордочку на крышке цветных игрушечных часов, блаженно посасывая кулачок.

— Что вы делаете в такую рань? — спросил Пит.

Испуганная его голосом, малышка включила свою «сирену» на полный звук. Пит решил, что извинения за внезапный приход все равно делу не помогут, и негромко спросил:

— Что она делает в такую рань? Еще нет и шести.

— Она не различает время. — Женщина раздраженно взглянула на него. — Она хочет того, чего у нее в данный момент нет.

Энн посмотрела на его широкую мускулистую грудь. Гладкую, красивой формы, отлично разработанную. Он совершенно не походил на человека, целыми днями сидящего в офисе. А в этот ранний час к тому же выглядел очень волнующе. Она заставила себя отвести взгляд, пока он не заметил, и отошла к плите.

— Минута терпения, — женщина схватила со стола нагрудник, — минута терпения, и все будет в порядке.

Пит усомнился в этом. Он понаблюдал за ее дрожащими руками и подошел к кофейнику.

— Как может такое крохотное существо издавать такие громкие звуки?

— Удивительно, правда ведь?

Нотки веселья в ее голосе стали еще ощутимее. Прислонившись к кухонной стойке, Пит вздохнул. Он сам себе не нравился в это мгновение. Виноватых не было. И эта хрупкая женщина тоже ни в чем не была виновата. Произошло недоразумение. Кэрин не оставила подруге четких инструкций, а так бы Энн не оказалось сейчас в этом доме.

— Да, я с вами поздоровался?

— Все нормально.

Пит глотнул сваренного ею кофе. Язык от недосыпания был обложен, и кофе оказался как нельзя кстати. Детский плач уже не производил впечатления царапанья ногтями по стеклу.

— Нет, неправда. Я не привык просыпаться в такую рань и так внезапно.

Энн намеревалась говорить с ним как можно меньше, но он сам взял дружеский тон, а она не умела отталкивать протянутую руку.

— Неужели вы привыкли нежиться в постели? У вас вид заядлого спортсмена, мистер…

Пит жестом остановил ее.

— Мы уже прошли этот этап. Пит! — сказал он, обратив внимание, что у нее так и не нашлось времени надеть тапки или самой сделать глоток кофе.

— Вы, вероятно, привыкли рано вставать. — Пит ощутил нотки симпатии в ее голосе и почувствовал себя еще более скверно.

— Обычно я просыпаюсь медленно и долго. Он мог бы рассказать, как годы напролет вставал чуть свет, чтобы разнести утренние газеты, приходил на работу первым, уходил последним, чтобы обратить на себя внимание и выделиться на фоне других. В течение долгих лет, имея на сон не более шести часов в сутки, он, по своему разумению, оплатил этот счет и заработал право по утрам иногда нежиться в постели.