Обретая Бога - [11]

Иван Петрович вздохнул:

— Он стал православным. И знаешь, дорогой мой мальчик, я должен сказать тебе, не кривя душой, что из твоих рук вышло великое изобретение. Рекс действительно преобразился, но этого мало. Я наблюдал за ним, вжился в его образ, если можно так выразиться, временно особачился. И… Ну что сказать? Ты гениален, мой милый внук. И хотя мы еще не посмотрели, что происходит в жизни остальных испытуемых… О Рексе, который теперь стал Чернышом, можно сказать, что он истинно верующий и счастливый.

— Прекрасно! — Алекс потер руки. — В ближайшие ночи я увижу, как это происходило. А сейчас давай поговорим о том, за кем из остальных наших подопытных мы начнем наблюдать в первую очередь.

Иван Петрович задумался. Все трое ему были интересны. Он даже строил предположения, как за последние месяцы сложилась их жизнь. Пошли ли они по пути православия как он сам, или выбрали для себя какую-то иную праведную дорогу? А может… Конечно, любопытно увидеть, как происходит нравственное падение в случае, если на пьедестал воздвигают ложных богов, но, с другой стороны, как больно было бы с этим столкнуться.

— Я не могу решить, — профессор махнул дрожащей рукой. — Прими решение сам, мой дорогой внук. Ведь «Пси-фактор» — твоя разработка. А значит, тебе и выбирать, за кем наблюдать в первую очередь. Скажи, кто это будет. И давай сопоставим наши прогнозы.

Профессору показалось, что глаза Алекса вспыхнули каким-то мефистофельским огнем. Он встал и сделал несколько шагов по комнате, заставляя старый паркет издавать стоны. На секунду он остановился, будто хотел что-то произнести, но затем покачал головой и подошел к окну. Его ухмыляющееся лицо приобрело сиреневато-розовый оттенок в лучах заката:

— Знаешь, думаю, мне интереснее всего монахиня. Ведь было видно, что вера, за которой она к нам пришла, уже давно в ней сформирована. И, строго говоря, чего хотела эта… как ее звали… ах, да, Евпраксия… Нарастить духовность, чтобы достать головой до неба? Она считала, что у нее не получатся праведные иконы? Гордыня какая-то… Или нет? Думаю, что после приема наночипа ей не суждено было стать еще более православной. Скорее всего… Даже трудно предположить… Но думаю, что она пошла по кривой дорожке. А ты как считаешь? — Алекс повернулся к деду.

— У меня тоже она не идет из головы, — профессор посмотрел на икону, которая казалась ожившей в мерцающем огне лампады. — Было бы грустно увидеть крах веры, но ты прав, в ее случае сложно стать еще более верующей.

— Значит решено! — Алекс хлопнул ладонями по подоконнику. — Сегодня ночью начинаем просмотр. Но давай договоримся, что обсуждать увиденное, будем только когда дойдем до конца.

Профессор удивленно поднял брови:

— Но финал ее истории будет через четыре месяца. Ты же сам говорил, что чипы распадутся спустя полгода. Значит, мы увидим только то, что произошло за последние восемь недель?

Алекс ухмыльнулся:

— Ну… Отнесемся к этому как к сериалу. В ближайшие дни пролистаем первую часть, затем вернемся к этой истории попозже. А может, вообще не захотим смотреть. Кто знает, что с ней произошло. Может она умерла от переизбытка веры, — он рассмеялся, но увидев серьезное лицо деда, осекся. — Ладно. Шутки и впрямь здесь неуместны. Решено, так решено. Пойду подготовлю все для просмотра.

Часть II. Испытание жизнью

1

Евпраксия, которую в миру звали Наталья, вышла из профессорской квартиры и направилась в сторону реки. Оставалось еще полтора часа до поезда, и она хотела посидеть на косогоре возле церкви.

Итак, теперь у нее есть таблетка для обретения веры. Не стоит медлить, ведь если эти люди не обманщики, то она заметит в себе изменения как раз к возвращению в монастырь. Евпраксия улыбнулась и вытащила из сумки белую коробочку. Однако, прежде чем проглотить наночип, она минут тридцать читала молитвы.

— Вот, теперь можно, — прошептала она и приняла загадочный кусочек парафина.

С реки дул теплый ветерок, дурманяще пахло какими-то цветами. Откуда ни возьмись к ней подбежал породистый пес и поскуливая прилег рядом. Странная собака. Евпраксия погладила лоснящуюся шерсть. «Будто знает, что именно сейчас мне так нужна поддержка, что сердце мое полно сомнений и терзаний», — подумала она и посмотрела в собачьи глаза. Какой удивительный пес, иной раз от человека не получишь столько душевного тепла.

— Ты кто? — заговорила она с собакой. — Как тебя зовут?

— Я ему простую кличку дал — Черныш. Он приблудный, — раздался сзади мужской голос.

Евпраксия обернулась и посмотрела на подошедшего к ней священника. Он сел рядом и стал рассказывать про свою собаку, которая умела молиться и отличала добрых людей от злых. Этот человек, как и его пес излучал какой-то сердечный свет. С ним было легко и спокойно. Шли минуты. Незаметно за разговорами пролетел час. Потом еще один. И только когда начали звонить колокола, Евпраксия поняла, что забыла про поезд. Что было делать? В этом городе жила ее троюродная сестра — несчастное создание, некогда потерявшая в автокатастрофе мужа и двоих детей. Может, напроситься к ней переночевать? Да, так и стоит сделать…

Спустя некоторое время они с Ольгой ужинали на уютной, пропахшей специями кухне и нежно вспоминали детство, юность, родственников и даже каких-то общих знакомых. А потом разговор незаметно перешел на ту трагедию, которая произошла десять лет назад.