Обреченный убивать - [27]
Я отпустил уже бесчувственное тело, которое бесформенным тюфяком сползло на землю, и решительно, не таясь направился к подъезду.
Я вовсе не удивился, что дверь квартиры Лукашовой была не заперта. Горячечное возбуждение охватило меня, но руки, когда я достал наган, не дрожали.
Все, шеф, пора ставить точку.
ОЛЬГА, ОЛЬГУШКА, ГДЕ ТЫ? КАК ТЫ ТАМ? УВИЖУ ЛИ Я КОГДА-ЛИБО ТЕБЯ?
Я взвел курок и рывком открыл входную дверь…
Киллер
Наверное, запах параши меня будет преследовать и в тех местах, куда скоро отправлюсь уже не под конвоем, а в сопровождении прислужников ада…
Все. Точка. Финиш. К нему я пришел по своей воле, а значит, и говорить больше не о чем. Моя жизнь в обмен на жизни тех, кого я убил. Справедливо. Ни к кому претензий у меня нет, ни на кого не в обиде, в особенности на судьбу, которая петляла, петляла да и привела к финалу, предначертанному мне еще в материнской утробе.
Пожалуй, я судьбе даже где-то благодарен – за то, что она нечаянно свернула на нехоженые тропы, а не повела прямо к уготованной с детства ямине, куда меня, алкоголика или наркомана (иное мне, думаю, и не светило), бросили бы, как бездомного пса, для приличия завернув в рваную дерюжку, выделенную от щедрот нашего заботливого государства.
Этот запах… Почему-то я от него схожу с ума.
Моя камера в коридоре смертников просторная, я в ней пока один, параша стоит далеко, возле двери, закрытая плотно подогнанной крышкой. И тем не менее вызывающие рвоту миазмы вползают, как черви, в носоглотку, отравляя кровь, и в мозгах временами творится нечто невообразимое, совершенно неподвластное здравому рассудку.
Когда становится и вовсе невмоготу и кажется, что голова от клокочущей под черепной коробкой дряни вот-вот лопнет, я бросаюсь на постель, накрываюсь одеялом и почти беззвучно вою в подушку.
А вообще я считаюсь тихим и потому пользуюсь у надзирателей некоторым снисхождением. Чего не скажешь об остальных обитателях этого чистилища перед входом в преисподнюю.
Стены тюрьмы, построенной в начале века, достаточно толсты, но и сквозь них ко мне доносятся безумные вопли и стенания приговоренных к высшей мере. На меня эти крики не действуют, они мне безразличны, даже временами вызывают нервный смех.
Странно, однако, но факт: убийцы, для кого вид крови не менее привычен, чем стакан красного вина, которым отобрать чужую жизнь – раз плюнуть, до безумия боятся потерять свою, никчемную и никому не нужную.
Впрочем, я их понимаю – когда нажимаешь на спуск и пуля рвет живую плоть, меньше всего думаешь о том, что кому-то сейчас так больно, будто в тело воткнули раскаленный прут, и что когда-нибудь и тебя настигнет такая же всепоглощающая боль, ибо ничто в этом мире не остается безнаказанным. А в нашей, с позволения сказать, "профессии" подобный конец – дело само собой разумеющееся.
Рано или поздно и до тебя доберутся: то ли те, кому положено по службе, то ли твои заказчики, чтобы спрятать концы в воду, – лишние знания очень обременяют человека…
Взял меня Ведерников, мент, которого я, по доброте душевной, что называется, достал с того света, прикончив перед этим Феклуху и своего шефа – будь он трижды проклят! Конечно, я не ожидал от опера такой прыти, когда освободил от веревок – он даже на ногах не мог стоять после "разговора" с Феклухой.
В другое время и при других обстоятельствах не видать бы ему меня, как своих ушей, но когда я нашел задушенную Тину Павловну, то впал в состояние, близкое к трансу: ее-то за что?!
А вообще я на Ведерникова зла не держу – он просто выполнял свой долг. И, конечно, прав – трижды прав! – не место мне среди людей.
Душа моя выгорела дотла, все, что еще оставалось у меня светлого, я сам смешал с грязью, нет ни забот, ни привязанностей; ни настоящего, ни будущего – зачем мне такая жизнь? Чтобы просто болтаться как дерьмо в проруби, между двумя берегами, на которых меня никто не ждет, где меня ненавидят и боятся?
Короче, как бы там ни было, но под своей жизнью я подвел черту. Жизнь просочилась сквозь пальцы, как сухой песок, и в мои пустые ладони уже вливается мрак вечного небытия. Еще несколько дней – и я вернусь туда, откуда пришел в этот мир.
Не думаю, что там райские кущи, да мне это и безразлично. Потому что я давно уже мертв, а эта камера всего лишь комфортабельная могила.
И снова запах… Голова… Как болит голова… Нет, нет… Не-ет!!!
Волкодав
– Капитан, пора…
Кто-то мягко, но настойчиво теребит меня за плечо, и сладкий предутренний сон негодующе отбрыкивается, пытаясь опять увлечь меня в свои наполненные негой чертоги.
– Пора…
Ну прилепился как банный лист! Я с трудом открываю глаза и вижу совершенно бандитскую физиономию с рваным осколочным шрамом на правой щеке.
Это старый диверсант, прапорщик Лесняк по прозвищу Кобра. Мне пришлось вместе с ним пропахать по-пластунски пол-Афгана.
– Пошел к черту, Кобра… – лениво отвечаю я и натягиваю на голову грубошерстное солдатское одеяло.
– Капитан, время… – бухтит над ухом Лесняк и ласково тычет мне под ребра своим огромным кулачищем. – Операция начинается через два часа. Жошка уже весь на дерьмо изошел, вас требует.
– Вот сука… – рывком сбрасываю одеяло и с неожиданно проснувшейся злостью начинаю надевать свою амуницию. – Кому не спится в ночь глухую…
Киллер и Волкодав встречаются вновь. Наемный убийца и разведчик-спецназовец – что может связать их жизненные пути в тугой узел? Только общее дело. Но и они оказываются бессильны перед грязными интригами новоявленных хозяев страны – бизнесменов и политиков, заказы которых им приходится выполнять. Но теперь у Киллера за плечами – школа восточной мудрости и абсолютного физического совершенства, которые он прошел в заснеженных Гималаях.
Ушедший в отставку разведчик-спецназовец Волкодав занялся бизнесом. Но в городе началась криминальная переделка сфер влияния, затронувшая интересы Волкодава. Судя по предпринятым действиям, кто-то очень опытный и бесстрашный хочет подчинить себе и городские власти, и криминальные структуры. Такое подвластно только человеку, известному в узких кругах как "мистер Смерть". Горе тому, кто встанет у него на пути. Но и Волкодав не лыком шит…
Буддийская философия и тайны восточных единоборств, политические авантюры и низменный экономический шантаж — все сплелось в один тугой узел для профессионального убийцы Киллера и бывшего спецназовца Волкодава, призванных не побеждать, а ликвидировать своих противников.
Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.
Бандиты захватили жену и новорожденного сына Киллера. Чудом освободив родных, он отправляется на поиски бандитов, взяв себе в помощь подручного – киллера Сидора. Но убрать главаря банды Сашу Грузина не так просто – ведь он находится под наблюдением оперативников...
Отомстить насильникам — дело благородное, только срок за это дают большой. Есть над чем призадуматься. Особенно, если один из подонков — твой бывший сослуживец, крепкая дружба с которым переросла в смертельную вражду.Однако в криминальных кругах Скиф недаром считается интеллектуалом. В его голове рождается сложная комбинация, благодаря которой и овцы будут острижены, и волки друг друга загрызут. В действие вступает закон талиона: наказание должно быть равносильным преступлению.…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…
Гибель английской принцессы Дианы и ее друга Додди аль Файеда продолжает волновать миллионы людей. Любимица простого народа, леди Ди словно яркая комета оставила после своего падения – автокатастрофы в Париже – шлейф всевозможных домыслов, предположенийи инсинуаций. Роман В.Гладкого `Мертвая хватка`, написанный на основании тщательного анализа материалов о жизни и трагической гибели принцессы Дианы (как изложенных в средствах массовой информации, так и пока не доступных широкой общественности), приоткрывает завесу тайны над событиями, приведшими к страшному финалу.