Обреченный странник - [26]

— Не дамся!!! — заорал Сенцов и схватил в одну руку топор, а в другую ружье. — Не подходи!!! Порешу всех! — При этом он и не заметил, как все тот же, сидевший чуть в стороне от остальных, башкир вытащил волосяной аркан и ловко метнул его, набросив на Артамона, рванул на себя, и тот в очередной раз покатился по земле, выронив при этом и ружье, и топор. — А–а–а! заверещал он, катаясь по земле. — Все расскажу в Тобольске! Все!

— Скажи ему, пусть освободит, — сдержанно попросил Зубарев неподвижно сидящего перед ним Янгельды. Ему и самому не понравилось, что башкирцы применили силу к солдату, но главное, чтоб все закончилось миром, разные осложнения ему были ни к чему.

Янгельды что–то коротко произнес, и человек, только что стреноживший Сенцова, быстро снял с него аркан и, не произнеся ни звука, вновь сел на свое прежнее место. Артамон вскочил на ноги и, уже не сдерживаясь, заорал во все горло, выкрикивая при этом ругательства. На его счастье, башкиры явно не поняли их смысла, а то бы для него все могло закончиться весьма печально. Георгий Федюнин попытался успокоить друга, но тот отбросил его руку, с силой толкнул в грудь и бросился, не разбирая дороги, в лес.

— Совсем дурной, — покрутил головой Янгельды, — продал бы нам, хороший бы стал.

— Угощайтесь, — предложил Зубарев, ему совсем не хотелось продолжать разговор на эту тему.

Попив чая, пожевав полусырые лепешки, башкиры поблагодарили Ивана, и кивнули стоявшему возле дерева Федюнину, и пошли к своим лошадям.

— Остаешься за главного, — сообщил Иван солдату, — вернусь, может, завтра, а может, и позже. Как дела сложатся… — Георгий промолчал, переводя взгляд с Ивана на башкирцев, и даже не шелохнулся, не пожелал счастливого пути. Зубарев понял, что он обиделся за товарища, и теперь меж ними надолго встанет полоса отчуждения. Но не это сейчас заботило его, а то, что он сумеет узнать от загадочного, всезнающего Чагыра. С этим он и поскакал вслед за башкирами, не оборачиваясь назад.

В первый день они проскакали около десяти верст с гаком и остановились на ночлег возле неширокой, с чистой водой речушки.

— Далеко ли еще ехать? — поинтересовался Иван, тяжело сползая с коня и разминая рукой задеревеневшую спину.

— Завтра приедем, — успокоил его Янгельды. И действительно, на другой день, ближе к вечеру, вдали показались остроконечные юрты кочевников, потянуло дымком, издали, завидев их, бросились громко лающие лохматые псы, выглянула и тут же спряталась женщина в ярком зеленом платье с красными бусами на шее, радостно замахали руками черноголовые босоногие мальчишки.

Янгельды поздоровался с женщиной, которой на вид было не больше тридцати, но он почтительно называл ее "ана", что значит "мать".

— Бильбига говорит, что уважаемый Чагыр сейчас отдыхает, и она передаст ему о нашем приезде, как только он проснется. Может быть, он и пожелает поговорить с гостем.

— К губернатору легче попасть, чем к вашему Чагыру, — проворчал Зубарев, отдавая поводья коня мальчику–подростку, подскочившему к нему.

— Зачем торопиться? — улыбнулся Янгельды. — Отдыхай, кумыс кушай. Иначе нельзя, Чагыр нас сам позовет.

Зубареву не оставалось ничего другого, как улечься на старый, потертый войлочный ковер, снять сапоги и ждать. Он видел, как женщина, которую Янгельды назвал Бильбигой, несколько раз заходила в юрту, стоящую чуть в стороне от остальных и меньшую по размерам, заносила туда миски с похлебкой, пиалу с чаем. И он решил, что таинственный старик находится именно в этой юрте. Уже когда солнце наполовину скрылось за горизонтом и все вокруг окрасилось в нежно–розовый, с багровым отливом цвет, из степи прискакали трое всадников и, не обращая ни малейшего внимания на Ивана, торопливо заговорили о чем–то с кинувшимся им навстречу Янгельды. Из отдельных слов Иван понял, что они нашли угнанных два дня назад коней и даже поймали самих конокрадов, которых скоро должны привезти сюда. Закончив рассказывать, они развернули коней и умчались обратно в степь.

— Чагыр правильно сказал, где наших коней искать, — пояснил Янгельды Ивану. — Даже сказал, что за люди угнали и какие из себя.

— Чего же вы возле нашего лагеря своих коней искали? — недоверчиво поинтересовался Иван. — Сразу бы и ехали, куда надо.

— Про вас Чагыр тоже говорил, — рассмеялся тот, — зачем сюда пришли, говорил, что с ним хочешь встретиться, говорил. Он кого–то из твоих родичей хорошо знает. Потому мы и поехали к тебе, сюда привезти.

— Чудные дела, — все одно до конца не поверил Иван объяснению, — только кого из моих родичей он знать может? Может, из Корнильевых кого…

— Сам у него спросишь, — развел руками Янгельды. Уже по темноте к юртам подскакали шестеро всадников, и у двоих из них поперек седел висели со связанными руками пленники. Иван догадался, что это и есть те самые конокрады, о которых говорили ранее. Их небрежно сбросили на землю, и тут же один из башкир подтолкнул пленных поближе друг к другу, поставил вплотную спинами и связал их за руки. Иван подошел поближе и рассмотрел внимательно их разбитые в кровь лица с синими от побоев кругами вокруг глаз. Один из них, похоже, был русский, а второй — из башкир.