Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты - [28]

Люди из близкого окружения Евы говорили, что он держал ее в мюнхенской квартире дома № 16 на Принцрегентеплаце почти в оскорбительно скромных условиях: без цветов, подарков и других преподношений. Как известно, в одиночестве человек старается разговаривать сам с собой. У нее квартирный плен скрашивало ведение дневника, который остался после ее смерти. На одной из страниц она писала:

«Хочу только одного: тяжело заболеть и хотя бы 8 дней ничего не знать о нем. Почему со мной ничего не происходит, почему я должна терпеть все это? Лучше бы я никогда его не видела. Я в отчаянии. Теперь я опять покупаю снотворные порошки, после них я нахожусь в состоянии полутранса и думаю об этом не так много.

Почему меня дьявол не заберет к себе? У него было бы наверняка лучше, чем здесь. Я ждала 3 часа перед «Карлтоном» и должна была наблюдать со стороны, как он покупает цветы Ондре и приглашает ее на ужин. Я ему нужна только для определенных целей, ничего другого и быть не может.

Когда он говорит, что любит меня, то это его сиюминутное настроение. Все равно, что его обещания, которые он никогда не выполняет. Почему он меня так мучает и не покончит дело сразу?»

Что касается дьявола — 30 апреля в 1945-го он заберет ее к себе. А пока она ревнует, потому что увлечена им и, наверное, любит это чудовище. Не раз она замечала, как его сопровождала длинноногая девица, которую она называла «валькирией». Такой тип женщин он обожал. Реакция Евы — она купила смертельную дозу снотворную и написала письмо, в котором потребовала объяснений.

«Боже, как я боюсь, что он сегодня не объявится. Я решила принять 35 доз, чтобы на этот раз сработало наверняка. Ну, хотя сказал, чтобы мне позвонили».

Ева Браун дважды пыталась застрелиться — в 1932-м и 1935 годах.

Только после последнего случая суицида Евы встревоженный Гитлер увязал незабытую историю с гибелью Гели Раубаль.

«Всему свое время» — рассуждал фюрер.

Когда сводная сестра Гитлера фрау Раубаль (мать Гели), покинула в 1936 году «Бергхоф» — резиденцию Гитлера «Орлиное гнездо», он взял Еву Браун на ее место.

Во взаимоотношениях с соратниками свой интеллект он ставил выше других, то же самое происходило и с женщинами. Не исключал фюрер такой подход в отношениях и с Евой Браун, которую он постепенно вводил в круг близких, считая ее не доросшей до понимания содержания «высоких» бесед. Как правило, он отправлял свою «игрушку» в отдельную комнату, где она грустила о том, что с нею нет обещанной Адольфом «собачки».

Ева чаще жила в Мюнхене в квартире любовника, и только после перестройки в Оберзальцберге по задумкам Гитлера «Бергхофа» она переехала в эту горную клетку, где находила достойную ее уровня компанию из адъютантов, секретарш, шоферов, ординарцев и другой обслуги. Здесь она по-своему радовалась праздникам жизни. После бурного дня приходили вечер и ночь. Но в окне комнаты-кабинета Хозяина «гнезда» еще долго горел свет. Со слов Геббельса, на день рождения фюрера 20 апреля 1935 года по радио транслировали концерт Союза немецких девушек. В их программе было такое стихотворение:

В твоем окне всю ночь не гаснет свет…

А мы спокойно спим, не ведая заботы,

В раздумьях ищешь ты единственный ответ.

И вдохновенный плод твоей работы –

Решенье найдено! — приветствует рассвет…

Да, пока они спали, «не ведая заботы», но «решенье найдено» было им давно — «горе тому, кто слаб!». Слабые должны покориться силе новой Германии во главе с птенцом «Горного гнезда», выросшим в мощного орлана.

Не до любовных утех было Гитлеру — он думал уже о главном завоевание, которое должно было начаться непременно с направления на Восток. Для этого он мыслит строительство огромных зданий, величественных мостов, сложных развязок автомагистралей в Берлине и других городах Третьего рейха. С придыханием он говорит: «Поскольку мы верим в вечность этого рейха — эти сооружения должны быть вечными, т. е. они предназначены не для 1940-го или 2000 года, они подобно соборам нашего прошлого должны войти в грядущее тысячелетие».

А дальше он продолжал, что если Бог велит сегодня поэтам и певцам воспевать рейх, то архитекторы должны увековечить материально успех этой борьбы в непреходящих произведениях уникального великого искусства. Это государство не должно быть исполином без культуры и силой без красоты.

Ставка «Орлиное гнездо» — «Бергхоф» была окончательно разрушена весной 1945 года английской авиацией.

Он видит малые и большие города рейха в помпезности, в появлении исполинских зданий, стилизованных под античные формы. Только не видит в такие минуты он рядом с собой ту, которая ему понравилась у личного фотографа. У него своя жизнь в политике, у нее — быть при нем, порочно наслаждаясь тем, что он позволял ей в кругу своего окружения…

* * *

После вымученной свадьбы Адольфа и Евы 29 апреля 1945 года в подземелье бункера, никто из гостей не понял, как теперь называть «милостивую сударыню». Выводит всех из тупика сама улыбающаяся Ева: «Можете спокойно называть меня фрау Гитлер». Она прекрасно понимает, что ее ждет в течение часов или суток.

Секретарша Юнге вспоминала, как Ева пригласила ее в свою комнату, не желая оставаться наедине со своими мыслями. Они говорили ни о чем, лишь бы отвлечься. Вдруг она открыла шкаф. Там висела красивая шуба из чернобурки, которую она очень любила.