Обреченный на скитания. Книга 7. - [2]

— Хорошо, — вступил мужчина, — ты действительно уже взрослый. Объясни нам, что тебя не устраивает? — он выразительно посмотрел на сына. — Начнем с того, чего ты ожидал?

— Это уже ничего не изменит, — пробурчал подросток, — всё оплачено.

— А вот тут ты ошибаешься, — проговорил мужчина, — я тебе уже объяснял, что любая мысль может материализоваться, а звуковые вибрации имеют очень глубокое влияние на планы бытия. Так что давай, говори. Возможно, после этого всё будет совсем не так, как ты себе напридумывал.

— Я не хочу месяц жить в трущобах, мыться раз в три дня, питаться полусырой пищей.

— Но, Дирк… — хотела возразить мать, но Трюгг сделал предупреждающий жест ладонью, и женщина замолчала на полуслове.

— Да, мам, вирт это фигня! Там ты играешь с ИскИном, который запрограммирован на определённые действия. Да, уровень вариантности доходит до нескольких тысяч, но и их можно просчитать после пяти-восьми погружений. Если мозги на месте — события, моделируемые ИскИном, легко вычислить. Всё! Дальше уже не интересно! — горячо проговорил парень. — А в реальности вариантностей как минимум сотни миллионов! Какой вирт сравнится с этим? Это вон Варку пока еще интересно в Вирте монстров бить, мне — нет.

— Там не токо монстлов бьют, — возразил младший. — Я, наплимел, Импелию до седьмого уловня постлоил.

— А-а, — отмахнулся от брата Дирк, — в твоем возрасте я тоже строил и империи, и планетарные системы, и галактики.

— Давайте проблемы вирта обсудим позже, — согласился мужчина, переводя разговор в русло обсуждения поездки. — Что конкретно ты ждешь от нашей поездки? Ты читал рекламные проспекты, программу путешествия. Там довольно подробно всё описано, да и в сети инфы предостаточно.

— Я ошибся, — пробурчал парень и, помолчав, добавил, — там было написано, что путешествующие живут с аборигенами и участвуют в их реальной жизни. Я не думал, что участие ограничится походом на рыбалку, охотой и проживанием в их убогих хижинах. Это стало известно только здесь, после общего собрания. Ни за что бы не полетел с вами. Лучше уж в общем доме месяц пожить.

— Да? А как ты видел поездку до общего собрания на звездолёте? — спросил мужчина у сына. — Ну же, давай, расскажи, как ты мыслил себе это?

— Я думал, мы будем Корректорами. В сети написано, что каждый путешествующий на эту планету выбирает себе индивидуума, семью, деревню, город, насколько средств хватит… Потом уже в зависимости от задачи.

— Дирк, — мягко проговорил отец мальчика, — чтобы быть Корректором, нужно пройти отбор у Знающих, после обучения сдать экзамен. Разве ты не знаешь про это?

— Ой, да ладно, пап, в сети вон валом предложений поучаствовать в Игре Корректором, безо всяких обучений и экзаменов.

— Это запрещено! Рано или поздно Надзирающие находят преступников и наказывают. Как ты мог подумать, что мы пойдем на это?

— В прошлые каникулы семеро с моего курса были в Игре Корректорами, и ничего.

— Дирк, послушай, — отец мальчика говорил строгим голосом. — Корректор — это не самоцель. Это средство развития личности. Это труд. Тяжелый каждодневный труд. Чтобы попасть в какой-то мир в качестве Корректора, нужно изучить этот мир, его законы, уклад жизни. Самое главное правило Корректора — не навредить тому миру, где он работает. Игрой это называют не потому, что это развлечение. Это, во-первых, оказание помощи миру в саморазвитии и, во-вторых, развитие самого Корректора и подготовка его к высшим задачам. Понимаешь? Нельзя просто так пойти и поиграть в Корректора!

— Понимаю, — буркнул паренёк, — у кого есть деньги, тот и решает высшие задачи.

— Неправда, — не согласился Трюгг, — деньги здесь совершенно ни при чём. Только личностные качества, уровень интеллекта, желание саморазвития, жертвенность — вот критерии отбора Знающими.

— Ладно, пап, я понял, — парень отвернулся к иллюминатору. — Только непонятно, почему во внутренней сетке звездолёта есть предложение «почувствовать себя Корректором», если есть путевка с уровнем выше восьмого…

Где — то в галактике. Звездолёт команды Игроков

Хьярт, натянув на себя средневековую кольчугу, поворачивался перед зеркалом то одним боком, то другим.

— Вроде нормально, — прошептал он.

После месячного путешествия по планетарной системе их звездолет наконец-то приблизился к цели путешествия на расстояние телепортации. Была объявлена нулевая готовность, а это значит, что до начала Игры оставалось совсем чуть-чуть.

Дверь в его кубрик с шумом распахнулась, и в комнату заглянул улыбающийся Вебр:

— Ну что, готов?

— Ага, — отозвался юноша, — вроде всё взял.

— Классная кольчужка, — оценил одеяние товарища Вебр, — с обогревом?

— С обогревом, медкомплексом, контуром оповещения, охладителем и так далее, — Хьяр откровенно хвастался своим одеянием. — Всё по полной программе.

— Она же стоит… — Верб поднял вверх глаза. — Тысяч тридцать?

— Сорок восемь, — уточнил Хьярт, выходя из кубрика. — Но она стоит того, — кинул он через плечо своему спутнику.

Некоторое время парни шли молча по извилистым коридорам звездолёта.

— Мда-а, — наконец выдавил Верб, — мне на такую эссы лет пять копить.

— У меня это седьмая Игра будет, — ответил Хьярт. — После неё буду заявку подавать на переход в Корректоры. Так и быть, кольчуга твоя.