Обреченный царевич - [168]
Яхмос удовлетворенно сглотнул слюну, с удовольствием ощущая свой длинный голодный пищевод.
Они, конечно, ждут, что, обезумев от нагромождения удач, он прямо сейчас кинется на штурм дамбы, что перегораживает старую гавань. Полководец улыбнулся. Он не сдвинется с места, он будет нависать над душой Авариса, сдерживать тут все лучшие и главные силы, в то время как Нутернехт и Хнумхотеп, пробираясь по каналам и озерам, коими так богаты здешние места, охватят расплывчатую столицу с боков и запустят заостренные египетские пальцы в щели слишком растянувшейся ограды.
Все «братья» змея собрались на башне для совета.
Начальник гарнизона «брат» Эта.
Смотритель зернохранилищ «брат» Акр.
Управляющий водами «брат» Лаг.
Смотритель библиотек, смотритель детских школ, смотритель тайных школ, начальник дворцовой охраны, начальник канцелярии, визирь гарема, главный конюший.
Они стояли, опустив головы, как люди, претерпевающие несчастье.
Апоп смотрел на них, ожидая от кого-нибудь из них слова. По традиции, первым среди прочих равных говорить должен был смотритель библиотек, «брат» Ат, но дело сейчас было такое, что не разрешается книжной мудростью. Начальник канцелярии, старший по возрасту, превосходящий всех умственными заслугами и почитаемый всеми братьями, тоже лишь вздохнул.
«Брат» Эта прокашлялся, признавая, что начинать сегодня – ему. Все-таки в его ве́дении и стены, и башни, и тайные лазы, и тысячи стражников.
– Все мои люди на местах, даже ящерице и даже ночью не проскользнуть незамеченной.
Апоп закрыл глаза и длинно вздохнул.
– Возьми добавочно людей с внутренних стен. Внешние должны быть непроницаемы.
«Брат» Эта кивнул, он уже сделал это, царь это знал, и начальник гарнизона знал, что он знает.
Царь, понимая, что скажет эти слова зря, все же сказал:
– Будьте зорки, братья. Оповестите и втолкуйте что надо слугам и рабам. Обещайте награду, обещайте свободу.
Все кивнули. Горе первого из «братьев» было им не просто понятно, они нелукаво переживали его как собственную неприятность. Разумеется, и конюшни, и торговые ряды, и кварталы бедноты – все то, что прилегает к внешним стенам, будет поставлено под еще более неусыпный и даже въедливый присмотр.
Апоп знал, что эти люди его не подведут и сделают даже больше того, что обещают на словах. Он хотел было попросить их, чтобы они доносили ему немедленно обо всех новостях, но подумал, что и так уже немного обидел их своими понуканиями и советами. Их, всегда столь исчерпывающих в работе. В большей степени он боялся показаться недоверчивым, чем слабым.
Апоп откинулся в кресле, кладя руку на лоб. Главная неприятность не в том, что мальчика надо искать, а в том, что он убежал.
Неужели же все, что было произнесено меж ними, произнесено зря!
– Спасибо, братья.
Они стали по одному сдвигаться к лестнице, негромко переговариваясь друг с другом.
«Брат» Эта отделился от остальных и, подойдя к креслу царя, указал на выстроившуюся перед башней египетскую флотилию. Он собрался было задать какой-то вопрос, но Апоп вяло махнул толстой ладонью. Не надо, не говори ничего. Эта коротко кивнул и отправился вслед за всеми, оставляя царя наедине с его переживанием. Исправный начальник гарнизона для того и нужен, чтобы отгонять от стен столицы всяких вооруженных сумасшедших, в каком бы количестве они ни явились.
Эта уже почти до половины опустился в пол, когда Апоп спросил его негромко:
– А может, он уже выскользнул из города? К своим.
Начальник гарнизона отрицательно покачал головой:
– Не думаю, что он мог успеть. Команда «к воротам» и «на стены» поступила сразу с появлением кораблей, когда он был еще с тобой на башне. Он в городе.
– Тогда почему его никак не найдут?
– В основном стража теперь на внешних стенах, а горожанам ни до чего нет дела.
– Почему он сам не попадется, ведь он ничего не знает в городе?
Эта снова покачал головой:
– Целый месяц он ходил вместе с тобой туда и сюда. Он умный мальчик и кое-что, видимо, подсмотрел. Закоулки всякие. Но он не сможет долго сидеть в одном укрытии. Он станет пробираться к внешним стенам, чтобы выскользнуть к своим, и попадется неизбежно.
Апоп закрыл глаза, грудь его вздымалась, как будто внутри топтался бегемот.
– «К своим». Он просто ничего не понял.
– Да, брат, он просто не успел понять. Он просто испугался, или это был порыв глупой радости, и он рванулся, увидев знакомые очертания. Мы найдем его, ты объяснишь ему… и еще получишь его сердце.
Весь день Яхмос не позволял себе сесть, а всю следующую ночь – заснуть.
Когда солнце встало и стало ясно, что картина неизменна, генерал заснул на два часа. И снился ему, как ни странно, тот, кто был от него сейчас далее всего – Аменемхет. Праздник в доме верховного жреца. Сам бритоголовый владыка душ в торжественном облачении: нагрудник, сияющий ярче золотого, и шкуры двух леопардов на плечах – пятнистого и черного. Понятно, что звучит торжественная музыка, хотя ее и не слышно. Послушники и послушницы ходят вокруг жреческого престола бесконечными хороводами. Аменемхет кажется высоким, далеким и неподвижным. Над ним опахала, почему-то еще снопы и золотые головы баранов, тех самых, что символизируют Амона. Вдруг его правая рука оживает и простирается пальцами вперед, и Яхмос понимает, что жест имеет в виду его, Яхмоса. Призывает приблизиться. Не желая подчиняться, полководец ощущает, что движется к жреческому трону. Извиваясь в душе и приказывая членам тела своего замереть и сцепиться друг с другом. Но это не помогает. Он плывет, плывет туда, к призывающей руке. Этого нельзя понять, и бессилие приводит в отчаяние. И в тот момент, когда плывущий генерал понимает, почему происходит все это, почему даже собственное тело не слушается его приказа, отчаяние становится еще на несколько ступеней глубже, если не бездонным. Оказывается, он всего лишь ребенок, подносимый к сидящему владыке, младенец, не способный сам ходить. Разница между состоянием ума, уже знающего все, что можно знать, и бессилием тела, мучительна. Генерал открывает рот, чтобы поразить жреца могущественным приказом, но его рот извергает только ягнячье блеянье. Голова Аменемхета вдруг сносится к нему вниз с вершины своего положения так резко, как будто отсоединилась от тела и успокаивающе задышала в зажмурившееся лицо.
Роман российского прозаика Михаила Попова «Паруса смерти» без ретуши рассказывает нам об истории кровавой жизни и трагическом конце знаменитого французского пирата Жана-Давида Hay, Олоннэ. Очутившись в двадцать лет на Антильских островах, жестокий морской разбойник своей безудержной храбростью, доходящей до безумства, снискал себе славу и уважение среди флибустьеров Карибского моря.
XII век, Иерусалим. В схватке за Святой город столкнулись король Бодуэн IV и грозный лев ислама — Саладин. Но не меньшую роль в развитии событий играют и «тайные властители» — магистр ордена тамплиеров и загадочный Старец Горы с армией убийц-ассасинов. Кровь, золото, любовь и предательство — все смешалось в большом котле, кипящем на костре ярости, интриг и амбиций. Грядет решающая битва, которая должна спасти или погубить королевство крестоносцев.
К журналисту Печорину обращается сосед по площадке с неожиданной просьбой: поехать с ним на место недавней гибели жены. Однако рядовая поездка заканчивается еще более странной сценой в местном РОВД. Старик вдруг потребовал от начальника отделения майора Рудакова, чтобы тот сознался в преступлении, «иначе майору будет хуже». Кое-как отделавшись от сумасшедшего соседа, Печорин возвращается домой, но оказывается, что неприятности для него только начинаются. Среди ночи к журналисту врываются опера и обвиняют Печорина в соучастии в убийстве майора Рудакова…
Древний Египет. XIII век до н.э. — «белое пятно» в истории великой цивилизации. Гиксосы (цари пастухов) — таинственный народ-орден, явившийся из азиатских песков и захвативший страну фараонов на 200 лет. Роман известного писателя Михаила Попова — это история грандиозного восстания против тёмного владычества пришельцев-гиксосов. Читателя ожидают дворцовые интриги, кровавые сражения, тайны древних храмов, любовь и смерть на берегах вечного Нила!
Первый век до Рождества Христова. Римская республика стремительно расширяет свои границы, аппетиты патрициев растут, а вместе с ними – амбициозность, алчность и вседозволенность. Из-за самоуправства Рима вспыхивает первая гражданская война, в которой вчерашние союзники с неимоверной жестокостью принялись истреблять друг друга. В этой войне отличился молодой претор Луций Корнелий Сулла, получивший в награду должность консула. Но всего лишь два года спустя, во время войны с Митридатом, он был объявлен изменником, а его сторонники в сенате уничтожены.Однако Сулла вернулся в Италию с огромным войском и стал полновластным хозяином Рима – диктатором…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.