Обреченные на смерть - [82]

Потом она положила дуло своего «смит энд вессона» серебристого цвета в рот и нажала курок. Каллен отвернулся.

Энн тоже отвернулась.

Их взгляды встретились.

Глава 32

— С Новым годом, — сказал Хриньяк.

— Фил, — сказал Каллен.

— Не возражаешь, если я присяду?

Каллен сделал жест рукой, приглашая Хриньяка сесть или за рабочий стол Марии Эсперанса или на стул, на котором лежали папки с делами.

Хриньяк подумал секунду, потом снял со стула папки, положил их на край стола Каллена и сел.

— Только что вернулся от мэра. Он просил, чтобы я продолжал работать.

— А почему бы и нет? — сказал Каллен. Он старался не думать о той фотографии, на которой Хриньяк был обнаженным, а член его — в состоянии эрекции.

Хриньяк пожал плечами:

— Как сказать. Мэр не видел этой фотографии… Верил все еще в Майами. Гостит у сестры.

Каллен кивнул. Он не мог думать ни о чем, кроме этой фотографии.

— Я хочу, чтобы она вернулась. Верил — моя жена.

Каллен опять кивнул, хотя и считал, что одного хотения тут будет маловато. Он взял верхнюю папку, лежащую на столе.

— Это только что прислал Ньюмен. Отпечатки пальцев на ручке ножа, которым убили Джо Данте, совпадают с отпечатками пальцев Джерри Варгаса, телохранителя Пула. Варгас служил в морской пехоте и владел приемами рукопашной борьбы.

Хриньяк кивнул:

— Ньюмен звонил мне вчера вечером. Я счастливчик. Ведь даже Ньюмен поверил, что я замешан в этих темных делах.

— Я так и знал, что он тебе сразу все расскажет. А я всегда узнаю все в последнюю очередь.

Хриньяк вздохнул.

— Ты прав, Джо. Не сердись. Я должен был рассказать тебе про Джо, — он замолчал. Он хотел было пошутить на тему Джо и Джо, но не стал этого делать. — Если бы я знал, что Свейл использовала Джо, я бы тебе все рассказал и все было бы по-другому.

Дядя Каллена, Билл, брат его матери, любил повторять: «Если бы у меня был миллион долларов, я был бы миллионером».

— Мне все надоело. Я устал. Неужели все полицейские в городе связаны с преступниками? Я сам теперь впутался в это дерьмо — состою с тобой в заговоре. Во имя сохранения твоей работы я должен уничтожить эту фотографию. Мэр тоже в заговоре, равно как и Маслоски, Рут, Абруцци, Новак и Сюзи Прайс. Ньюмен тоже в заговоре? Я надеюсь, что Ньюмен к этому непричастен. Он такого не заслужил.

После общения с преступниками ты сам становишься немного преступником. Это мне говорил Ньюмен. Общаясь с копами, ты учишься обману. На меня четыре раза нападали за год. И те, кто нападал на меня, были не преступниками, а полицейскими или бывшими полицейскими — Блонд Томми, Пол Мессина, Стивен Джей Пул, моя верная, милая, юная сотрудница Мария Эсперанса. Кому же верить? Мне все надоело, я устал.

— Ты прав, — сказал Хриньяк. — Ньюмен хочет работать с тобой.

— Поверь мне, работать в отделе по расследованию убийств будет для меня просто отдыхом по сравнению с работой в отделе внутренних дел.

— Ты все-таки хорошенько об этом подумай.

Хриньяк ведал:

— Саманта Кокс закладывает всех подряд, но она ни черта не знает. Жаль, что Мария грохнула Пула. Он играл очень большую роль в этих делах. Я бы хотел знать, кого бы он заложил.

Каллен тяжело вздохнул.

* * *

— Я никогда не была у тебя в кабинете, — сказала Энн. — Почему? — она села на жесткий стул, положив на папки с делами коробку, обвязанную лентой: — Это твой рождественский подарок.

Каллен положил руку на коробку, но не взял ее.

— Можно мне открыть ее?

Энн вздохнула:

— Нет, Джо. Засунь ее себе в зад.

Каллен развязал и открыл коробку. В ней были часы «Фо», рекламу которых он видел в «Таймс» — традиционные по дизайну, но идущие очень точно. Он вырезал эту рекламу и отдал Энн после ее ультиматума о том, что, если он не скажет ей, какой подарок хочет получить на Рождество, она подарит ему носки и боксерские трусы. Он отдал ей вырезку из газеты по дороге на свадьбу Марии Эсперанса.

— А я уже и забыл о том, что хотел иметь такие часы.

— Да, я тоже забыла. Но потом обнаружила их, когда начала упаковывать вещи. Подумала: почему бы и не отдать часы тебе?

Упаковывать вещи. В этой фразе было что-то зловещее.

— Упаковывать вещи?

— Я еду в Калифорнию, на побережье. В Эл-Эй.[6] Я знаменита, потому что убила человека. Ящиком из-под пиццы. Я умею писать. Я нашла себя в жизни. Телефоны звонят, звонят и звонят. Ко мне обращаются директора телекомпаний, менеджеры, продюсеры. Они предлагают большие деньги. Меня пригласили работать в филиале Эй-Би-Си в Лос-Анжелесе. Я еду туда на недельку. Посмотрю, что это за работа. Поглядим, что они предлагают мне. Мейбл едет со мной в качестве моего агента. Мы остановимся в Беверли-Хиллс и будем общаться исключительно с кинозвездами…

О, я обидела тебя? Ты что, ревнуешь? Ты ушел в себя. Ты пьешь, а? Мария, — Энн посмотрела на пустой стол, — можно здесь упоминать ее имя? Мария говорила мне, что ты сказал кому-то, какому-то копу, что ты никогда не пьешь на работе, за рулем или когда встречаешься со мной. Это меня воодушевляет. Правда, ты также сказал, что иногда отказываешься от встреч со мной, ссылаясь на то, что у тебя много работы и что ты устал. А на самом деле ты напиваешься.

Ты говорил ему о том вечере, когда Мейбл и я собирались пойти в один клуб послушать нашу знакомую певицу. Ты не хотел идти с нами, но я приготовила обед у тебя дома перед тем, как нам отправиться в клуб. Сначала мы потрахались. Ты не пил. Ты ждал, когда начнется обед. Мейбл позвонила и сказала, что идти не придется, потому что певица вдруг заболела. Мы поссорились с тобой. Мне кажется, я хотела остаться, а ты говорил, что хочешь побыть в одиночестве. А на самом деле — так ты сказал этому копу — ты просто хотел напиться.