Обреченные на смерть - [36]

— Подожди здесь.

Глава 12

Он не стал ждать ее. Джо Каллен, прихрамывая, поплелся за ней. «Не позволяй им оторваться от тебя, когда они ни в чем не зависят от тебя», — так написано в сборнике правил и предписаний, глава 3, раздел 4, параграф 6.

Видя перед собой только Конни, Каллен наткнулся на человека в инвалидном кресле.

— Эй, полегче. Надо смотреть, куда идешь.

— Извините. Боже. Я не хотел… Стив. Привет.

Стив Пул. Когда-то его звали Стив Пул, теперь — только Стивен Джей Пул, сенатор Пул, полицейский-герой, спортсмен в инвалидном кресле, мистер Наказание с большой буквы «Н».

— Рад тебя видеть. Сто лет не встречались, — у Пула было крепкое рукопожатие. Он окинул Каллена взглядом: — Ты хорошо выглядишь. Как твоя нога?

— Все нормально. Не так уж болит. Вообще-то побаливает. (Единственное средство от боли в ноге — это пиво. Три бочонка пива. Или даже девять. Сколько я могу выпить зараз, Энн? Не забудь сообщить Конни, она ведет подсчет.)

— Жаль, что так вышло с Циммерманом, — сказал Пул. — Ему вообще-то везло, как мало кому везет. Однажды… это забавно, — Пул даже не обернулся. Ему не надо было этого делать. Он просто слегка кивнул головой, и возле него тут же появились его телохранители. Трое разодетых по последней моде мужиков, готовых исполнить любую прихоть босса и смеяться до упаду надо всем, что он хочет считать смешным. Один из них был тем самым парнем, которого Ник Альберт видел в баре «Глейд» здоровающимся с Полом Мессиной и Карлтоном Вудсом. Альберт говорил про него: такой лысый, как бильярдный шар, водит машину Пула, возит его в инвалидном кресле и все такое, зовут его Ларри или Гарри, что-то в этом роде.

— Это было в Центре прошлой весной. Я взял с собой своих избирателей, чтобы познакомить их с Хриньяком. Хотел посмотреть на их лица, когда он скажет им, что ключевые посты все еще занимают порядочные люди…

Телохранители Пула заржали, но он тряхнул головой, давая им понять, чтобы они заткнулись, — рано было еще смеяться, он еще не дошел до смешного.

— Позже прошелся по депараменту, чтобы повидаться со старыми знакомыми. Встретился с Масом, Статосом, Бролином, Ричардсом. В лифте столкнулся с Циммерманом. Он говорил тебе об этом? Забавно, очень забавно. Я сказал ему: «Правда ли, Цим, что ты собираешься скупать потребительские товары на рынке? Смотри, как бы ты не откинул копыта от перенапряжения», — голова Пула замерла, он дал понять телохранителям, что скоро будет очень смешно. — Циммерман сказал: «Раз уж ты об этом заговорил, — я только что получил предложение рекламировать товары, у меня ведь есть два таланта — я охраняю закон и порядок и являюсь отличным покупателем». Я сказал: «Ты не врешь?». Я считал, что это вполне возможно. Почему бы и нет? У него была интересная внешность, хорошая работа, представители фирмы «Девер», которые предложили ему заниматься рекламированием товаров, очевидно, не прогадали бы. Циммерман сказал: «Последняя книга, которую я читал, был каталог „Патагония“». Черт, как же я смеялся, — и сенатор сдержанно захихикал, прикрывая рот детской кожаной перчаткой.

Телохранители ничего не поняли. Что за Патагония? Они стояли и молчали как дураки, напрягая и напрягая мозги. Наконец они засмеялись, так громко, что Пул был вынужден прервать их хохот, тряхнув головой еще раз.

Каллен улыбнулся. Шутку о фирме «Девер», какой бы она ни была, пустила в ход Энн. Ей нравился Циммерман, и она считала, что Каллен злоупотребляет его безотказностью. «Умение делать покупки в Нью-Йорке — это школа жизни, — говорила она, — так почему бы не быть первым в очереди. Всякие ничтожества, как мы называли их в школе, идут не в ногу с жизнью. Вы из их числа: вы ходите за покупками в магазин „Моэ Гинзбург“, вы идете в „Менси“ и „А и С“, и называете это — делать покупки. Это всего лишь трата денег. Вы должны чувствовать вещи, которые покупаете, вступать с ними в чувственную связь». (Каллену казалось, что теперь он начал понимать, что она имела в виду). «Вы должны вступать в чувственную связь с вещами, которые покупаете, как вступаете в чувственную связь с хорошей квартирой, хорошим автомобилем…»

— С тобой, — перебил ее Каллен, чтобы покончить с этим.

«Раз уж ты заговорил об этом, — сказала тогда Энн, — я хочу сказать тебе, что Нейл — фанатик. Если он встретит хорошую женщину, то будет ей фанатически предан. Он похож на бабника, но в глубине души он женопоклонник. Я только что придумала это слово».

— Итак, мы обречены на потребительство? — спросил Каллен.

Энн рассмеялась, но в ее глазах было разочарование из-за того, что он хотел срезать ее.

— Был рад тебя видеть, Стив, — сказал Каллен, покидая Пула. — Счастливо.

— А, Джо… — эти недоговоренности были словно петли. Стоило ему сделать полшага в сторону, и он оказывался в петле. — Джо, без дураков, ладно?

Каллен и не думал притворяться. Ладно, он наполовину притворялся. Он желал счастья Пулу, но он не рад его видеть. Каллену было неприятно видеть Пула, ощущать его рукопожатие, слышать его сочный баритон. Он был средоточием банальности. Те самые репортеры, которые писали о «море синего цвета» на кладбище, часто рассказывали в своих статьях о Пуле. Они утверждали, что он выглядит как кинозвезда (еще одно общее место), что ум у него острый как клинок. Пул издал бестселлер под названием «Схватка со смертью». И он действительно был близок к смерти однажды несколько лет назад во время этой перестрелки на улице. Смерть тогда приняла образ солдата-отпускника, навещавшего родные места и вооруженного «Вальтером П-38». У смерти была безумная идея — очистить окрестности от торговцев крэком, промышляющих в этом районе. А детектив второго класса Стив Пул как раз внедрялся в ряды этих торговцев, пытаясь пронюхать, где они достают наркотики. Он оказался не в том месте и не в то время. Он хотел смотаться, но получил пулю в спину из «вальтера», которым владела смерть, уже поразившая двух торговцев крэком перед тем, как саму смерть грохнул дежурный полицейский, первым подкативший к месту происшествия на машине. Это был, кстати, салага, который работал в полиции всего три дня.