Обреченная - [7]

Я замедлила шаг. Шкатулка внезапно перестала казаться мне тяжелой, — во всяком случае, руки больше не болели. Я никак не могла опомниться от того, что вижу его снова, вижу его здесь, не могла преодолеть то мощное воздействие, которое он на меня оказывал.

Мне казалось, что он должен меня заметить, словно та непонятная мощная сила, соединившая нас вчера вечером, взывает к нему так же властно, как и ко мне, но он даже не обернулся. Он и его спутник не замечали ничего вокруг. Они близко склонились друг к другу, будто не желая, чтобы их подслушали. Мой спаситель непроизвольно отодвигался от мужчины с бородкой, словно хотел от него уйти. Но они разговаривали так напряженно! Ссорятся Или сговариваются о чем-то? Я не понимала. А ведь обычно я неплохо догадываюсь, что происходит…

Разговор между ними резко оборвался: спутник моего спасителя, тот самый, с бородкой, посмотрел прямо на меня, будто это он был привязан ко мне, а не его товарищ. Его ледяные голубые глаза едва скользнули по мне, но этого хватило, чтобы меня снова пронзила дрожь.

Он смотрит так, будто знает меня. И он меня ненавидит. И в его взгляде есть что-то такое… зловеще знакомое. Да тот ли это человек, с которым я столкнулась вчера вечером?

Я поспешно отвернулась. Наверняка его враждебность всего лишь раздражение богача. Он застукал меня за попыткой подслушать их разговор, сунуть нос в дела тех, кто намного выше меня по положению. Если он пожалуется эконому корабля или, того хуже, леди Регине, следующие пять дней за мою жизнь и гроша ломаного не дашь.

И я снова ощутила спиной его взгляд. Он был таким же реальным, как моя одежда. Холодный, злобный, он преследовал меня все то время, пока я подходила к ближайшему стюарду, чтобы выяснить, куда идти.

Люкс Лайлов располагался на палубе А, что, судя по выражению лица стюарда, было особенно роскошно. Всех пассажиров первого класса провожали к своим каютам, ну а про меня стюард решил, что я отлично доберусь сама. Он не предложил забрать у меня шкатулку и не стал искать никого другого, чтобы донести ее, да и с какой стати? Поэтому, пока мы разговаривали, я поставила ее на пол. Мне без колебаний выдали ключ от их апартаментов и сообщили комбинацию цифр для сейфа; я не смогу быть полезной служанкой, не имея доступа к тому, что может потребоваться моим хозяевам.

Затем стюард вытащил еще один ключ:

— Это дает тебе возможность ходить из третьего класса в первый. — Он состроил кислую мину, — Нам не разрешается раздавать их всем и каждому. По правилам Соединенных Штатов эти двери всегда должны быть заперты, и, если мы обнаружим, что это не так, ключ у тебя заберут моментально, а супруге виконта придется какое-то время обходиться без своей прислуги.

Совершенно очевидно, что стюард просто не знаком с леди Региной. Она бы уничтожила его на месте одним взглядом. Но предполагается, что я должна быть запугана и серьезна, так что я кивнула, опустила ключ в карман и наклонилась за своей шкатулкой.

— Да, сэр. Я буду аккуратна, сэр.

Он тоже кивнул и жестом велел мне уходить, стремясь скорее заняться людьми куда более достойными. И я осталась одна.

Я украдкой оглянулась, желая убедиться, что бородатый джентльмен с холодными голубыми глазами больше за мной не наблюдает, и нигде его не увидела. И все-таки я продолжала ощущать на себе взгляд охотника. Вздрогнув, я поспешила к лифту, стараясь убраться от преследователя как можно дальше.

Даже коридоры на «Титанике» роскошны. В ковре, на этот раз красном, с цветочным узором, мягко утопали мои уставшие ноги, новенькая белая краска на стенах блестела. После шумного порта тишина здесь просто оглушала. Рядом со мной никого не было. И на какое-то короткое мгновение мне показалось, что корабль полностью в моем распоряжении.

Что бы я делала, оставшись на нем совершенно одна на целых пять дней? Ну, еще, конечно, с командой, потому что без нее я вряд ли сумела бы уплыть далеко. Я бы каталась по величественным перилам той роскошной лестницы. Сидела бы в шикарном обеденном зале и щелкала пальцами, требуя одно за другим изысканные блюда, которые дома могла попробовать только тогда, когда повар их портил настолько, что уже не мог подать Лайлам. А во что бы я одевалась? Раз уж тут останется только команда и некому будет мною распоряжаться и меня осуждать, я не стану больше носить это потрепанное форменное платье. Я представила, как срываю с головы белый чепец и он слетает с палубных поручней прямо в океан. Пусть бы его акулы слопали.

Грезить наяву было так приятно, что я не замечала его до тех пор, пока он не оказался рядом.

Это он. Не мой спаситель с каштановыми волосами, а старший, с бородкой клинышком. Теперь я точно знала: он — тот самый, что прицепился ко мне вчера вечером. И это не просто неудачное совпадение. Он смотрит прямо на меня, решительно стиснув зубы.

— Значит, ты любишь подслушивать разговоры других людей. — Он говорил низким рокочущим голосом, причем с незнакомым мне акцентом — может быть, русским? Лайлы слишком редко приглашали к себе иностранцев, так что я не могла сказать точно. — Вчера вечером, а теперь еще и сегодня утром! Это хороший способ услышать много интересного, но очень плохие манеры. Очень, очень плохие манеры.