Обратный след - [98]
— Если бы я знал!
— Пименов заподозрил обман?
— Вряд ли. И почему именно тогда?!
— А Борис?
— Он еще раньше бросил карты — я ему сдал мизер. Курил в тамбуре. Естественно: когда Бухгалтер выскочил, он бросился следом. Из другой двери… Деньги-то наши — кровные! А точнее его — Бориса!
— А вы?
— Еду как в тумане… Дикая полоса невезения! А когда электричка пришла на вокзал, ваши сотрудники — из двух дверей: «Минуточку! Просим пройти…» «Что ж, — думаю, — надо покориться. Это судьба!»
Денисов сделал несколько шагов к окну. Вокзал работал в обычном режиме. Готовился к отправке дебальцевский. Восьмой путь снова освободился. Стоя сбоку, у стены, можно было увидеть горловину станции и место происшествия — тропинку вдоль забора отделения перевозки почты, сложенные кубом новые шпалы.
— Борис жив. — Денисов отошел от окна.
В стекле отразилась люстра под потолком кабинета, колонна, поддерживавшая арочный свод.
— Обнаружен труп того, кого вы хотели обыграть. Бухгалтера.
— Господи! — Долговязый театрально воздел руки. — Ты есть!
— Мне нужен Борис, — сказал Денисов.
— Сегодня?
— Да. Телефон у него есть?
— Есть. Но лучше я сам позвоню. У вас он не возьмет трубку.
— Не говорите, где вы. — Денисов придвинул аппарат. — Скажите, чтобы он был дома, никуда не уходил.
Долговязый набрал номер, выждал несколько гудков, положил трубку на рычаг. Потом позвонил снова. На этот раз трубку сняли сразу.
— Это я, — сказал Долговязый. — Все в порядке. Что? — Было плохо слышно. — А она? Никуда не уходи. Я скоро приеду. — Не дожидаясь вопросов, он пальцем утопил рычаг. — Сидит с детьми. Вообще-то, когда жена на работе, их обычно уводят к матери, она рядом живет. Мы скоро поедем?
Денисов посмотрел на часы.
— У меня еще есть дела. По-вашему, Немец и Бухгалтер знали друг друга?
— Не думаю. — Долговязый покачал головой.
— Как же он узнал про деньги?
— Не знаю. Тут что-то другое.
— Скажите, кто из ваших партнеров выходил в тамбур, когда ревизоры проверяли билеты?
Долговязый задумался.
— Пожалуй, тот — с полотенцем.
Не дождавшись звонка из Новосибирска, Денисов позвонил сам: на душе у него было беспокойно.
— Это Денисов. Из Московского управления внутренних дел на транспорте. Что с нашим делом?
— В основном вы уже знаете… — Это был тот же сотрудник, с которым он раньше разговаривал.
— Хозяин квартиры еще не возвратился?
— Пока нет, коллега. Я обязательно позвоню, не беспокойтесь.
— А как насчет родственников погибшего?
— Пожалуй, ночью мы их не найдем. Лучше сразу признать… У вас еще что-нибудь?
— Дело в том, — сказал Денисов, — что Пименов наверняка прилетел в Москву не вчера, а сегодня.
— Уверены?
— Его мутило. Он плохо перенес полет.
— Бывает и так. О чем, по-вашему, это свидетельствует?
— Не знаю. Может, о болтанке… — Денисов зашел с другой стороны. — Как у вас с вылетом на Москву?
— Нет вопросов: шесть рейсов ежедневно. Места в это время практически есть всегда. Два часа лета… Ничего не могло ему помешать! — Они явно не находили общего языка.
— Может, Пименову все-таки не удалось вчера вылететь? Где находится хозяин квартиры? Вернется ли он?
— Этого, коллега, я не знаю. В крайнем случае перенесем разговор с ним на утро.
Партнер по переговорам попался хладнокровный. Денисову так и не удалось его расшевелить.
— Как характеризуется хозяин квартиры?
— По нашим сведениям: личность сомнительная.
— А конкретно?
— Я назвал бы его скорее чудаковатым. В годах, с незаконченным высшим образованием. Работает на вокзале носильщиком… — Инспектор задумался. — Что еще? При деньгах. Живет один… Я думаю, он внесет ясность. — Инспектор спешил закончить разговор. — Я вам позвоню.
Денисов положил трубку.
Немец, который в эту минуту входил в кабинет в сопровождении дежурного милиционера, бросил быстрый внимательный взгляд на Денисова, на телефонный аппарат, отозвавшийся характерным для междугородной связи звонком.
— Насчет меня? — Немец кивнул на телефон. — Зря! Потом убедитесь. С Дальнего Востока я вернулся другим человеком. Мысли заняты одним — как восстановить прописку в Москве…
Немец принялся объяснять, пересыпая рассказ номерами исходящих документов, инструкций, именами-отчествами работников паспортного ведомства нынешних и прежних. Денисов еще раньше убедился — память у него была отличной. Милиционер, доставивший Немца, слушал, забыв, что его ждут в дежурной части.
— Вы и работников МУРа так же хорошо знаете?
— А как же?! — Немец перечислил. — Владимира Ивановича, Сергея Венедиктовича, Владимира Федоровича…
Денисов ждал, что он назовет подполковника Горбунова, но имя Михаила Иосифовича Немец почему-то не назвал.
— …Дело мое вел сам Аркадий Александрович!
— И все-таки память иногда вас подводит, — сказал Денисов. — Почему вы не сказали, что идея втянуть Пименова в карточную игру принадлежала…
— Не сказал. Признаю. Но уверяю, — Немец положил руку на сердце, — по просьбе самого же Бухгалтера. Именно он хотел развлечься…
Дежурный милиционер наконец вышел, оставив Немца и Денисова вдвоем.
— Вы были знакомы с Пименовым?
— Первый раз видел! Пименов только прилетел, а мне, наоборот, дали подписку, чтоб скорее убирался.
— Как вы узнали, что он при деньгах?
