Обратный отсчёт - [6]
Савва проворчал что-то непонятное, экран согласно пискнул. Музыка стала тише. У верхнего среза экрана появилась полоска с бегущей строкой. Ниже неярко засветился таймер.
— Звони… лишенец. Как закончишь, блокировка обратно активируется.
Егор торопливо переключил ларинги на режим телефона…
Чёрт их знает, какой у них компьютер… но, похоже, что, — ах, шайтан! — всё перехватывается, пишется, архивируется, анализируется…
Словом, придётся идти с Зией и Саввой в город.
— Вот, мрачно сказал Савва, — живём в двадцать третьем веке — полюбуйся.
— Го-о-ород… — с непонятной интонацией протянул Зия. — Впрочем, нам-то, что за беда? Может, в этом и есть великий философский смысл? Может, на руинах былого зарождается новый мир?
— Вон он, твой новый мир Озёрска, — сказал Савва, — со старой башни, балбес-шайтан, в нас целится. Слушай, Зия, ты бы опустил щиток, не выёживался, а? И обзор включи. Двое сзади… за ген-саксаулом прячутся.
Егор подумал, что, уж кто-кто, а Ромка-джи с башни в голову Зие не попадёт — хоть убейся. Стрелок он неважный, да и калаш у него со сбитой мушкой. Ещё от дяди Ахмата остался — старьё.
— Это мы! — крикнул он. — Староста Володя где? Выходите, всё равно они вас всех видят…
Сзади затрещали кусты. Вышло пара мужиков — смех на палочке, прости меня, Господь-Аллах! Один старее другого… не хватало им ещё Мамы-Гали для полного позора… дружина боевая…
О, Гагарин-шайтан, о-о-о!!!
Вон она, тут как тут… за стеной Установки прячется!!! Ну, позорище…
Ага, вот и староста Володя. И Ромка-джи с башни спускается. Надеюсь, он калаш на предохранитель поставил всё-таки. Если нет — вечером отпинаю. А где же мулла-батюшка с прихожанами? Не захотел, значит. Зато весь Совет тут как тут, в полном составе в тенёчке прохлаждается…
Егор шагал впереди и не оглядывался. Щёки его горели. Знакомый — до последней трещинки в стене Установки, до каждого обломка стены, до каждого кустика ген-саксаула и карагача, — а некоторых из них он сам трудолюбиво высаживал пацанёнком, — до вечно пахнущей верблюжьей фермы и загородок овечьих площадок, прикрытых сверху дырявой пыльной, засиженной вечными мухами маскировочной сетью, — родной город вдруг как-то разом поник и обветшал. Присел в испуге… и развалился… в пыль, песок и колючие кривые растения…
Суета, запахи, мухи, испуганные люди, прячущиеся в тени и вытягивающие шеи им вслед. Извилистые проходы лабиринта, образуемые ген-саксаулом, руинами и карагачами. Удобно обороняться, если придёт враг…
Но вот, пришли незнакомые, пусть и не грозные на вид люди… и ясно, что не отгородишься от них, не спрячешься.
И идут за ними гуськом люди… десятки людей… и хоть впереди староста — но кажется, что именно за незнакомцами покорно в страхе идут горожане… и храбрящийся Ромка-джи с ними…
…и Мама-Галя с выбитым глазом… а выбил ей его своим щупальцем карачи, когда не отдавала она ему своего годовалого ребенка.
Город… родина…
Спасибо тебе, Господь-Аллах, пришли наконец-то. Вот они, колонны над треугольной крышей; лестница, выдирающаяся из песка и пыли, степенно поднимается вверх щербатыми ступенями. Загадочные лица над дверью — с пустыми глазницами и узкими подбородками… одно лицо плачет, а другое жутко смеётся… и непонятная надпись «Озёр…к…й т…атр им…акси… Горько…»… и маленькие окошки, заложенные мешками с песком во времена незапамятные, неведомые. Быть может, ещё и Старыми Людьми. Потому, как слежались эти мешки так, что между верхней балкой окна и верхним мешком два кулака просунуть можно…
Вот мы и внутри. Теперь вниз, вниз, по широкой лестнице, мимо большой статуи человека-Ленина с отбитой рукой… в спасительную прохладу старых знакомых стен. Ну их, этих гостей! Пусть пока староста Володя им втирает… про родной город, загадочный «т…атр», зловещий Комбинат, — который совсем рядом, — и прочие местные достопримечательности, включая Установку-кормилицу.
Уф… теперь можно отключить комбинезон, быстро-быстро содрать его с себя в тёмной, облицованной кое-где белым кафелем комнате, вымыть ноги и переодеться в обычную одежду…
Хм… это, наверное, Маринка рукав зашила…
Боролись с дядькой Сашей аккурат перед выходом в дозор, ну и покалечили одежонку — так по шву и затрещала. Спасибо, Маринка! Хорошо бы, конечно, чтобы комбез домашний так же сам себя латал, как и военный… да и поддув прохладный во все места также не помешал бы…
Да, вот, не дал Господь-Аллах, — зашивать, да штопать приходится. Ну, ничего, не маленькие…
Егор торопливо ополоснул лицо, вымыл ноги. Армейские ботинки, конечно, не те говноступы из верблюжей кожи, что приходится носить в городе, но и от них устаёшь. Он сунул комбинезон в шкаф — кто там у нас следующий в дозор? Карим? Эх… опять он калаш не смажет! Ну, да ладно, это всё потом…
А теперь — бегом в зал Совета, мимо закрытых дверей, мимо жмущихся к стенам любопытных людей — прямо по коридору. Эй, разойдись!
Вот и надпись «Гардеро…». Теперь слёту поворачиваем мимо старого Кима… — Привет, Ким! Всё власть охраняешь?.. А это что у тебя? Господь-Аллах, опять штаны расстегнулись?!. Да ладно тебе, никто ничего пока не заметил… Извини, потом всё расскажу! После Совета!
Край у нас, прямо скажем, страшноватенький… каторжный. Сколько здесь народу за триста с лишним лет повыморили – жуть! И то верно, пока из земли руду выковыряешь, пока её привезёшь, обогатишь и выплавишь искомое… а потом ещё и прокуёшь не на раз, да обработаешь… просто костями всё устлано, ей-богу! Ну, и народ соответствующий. Антон Павлович Чехов заметил, что 'вЕкатеринбурге на каждом шагу встречаются лица, глядя на которые думаешь, что при рождении этого человека присутствовал не акушер, а механик'.
Это роман об Апокалипсисе, о науке, — роман о вере, роман о том, кто мы есть… и о том, что ждёт всех нас в темноте. И если Вам станет страшно, значит во вкрадчивой тишине пустых улиц Вы тоже услышали приближающееся: «…с-с-с-с-с…ш-ш-ш-ш-ш…..с-с-с-с-с…» — и Вы молча переглянетесь с авторами, понимающе щуря глаза — да, теперь Вы тоже обладаете знанием. Вот только спасёт ли оно нас?
В конце XXII века ужасы не столь далекого Джихада постепенно отходят в прошлое. Земля по-прежнему искусственно разделена на Демонское полушарие и полушарие Веры-Истины, а таинственные квазиживые карачи по-прежнему иногда похищают грудных младенцев для каких-то своих непонятных целей.Семнадцатилетний Егор, находясь в дозоре, встречает в южно-уральской пустыне, неподалеку от бывшего Озерска, небольшую группу московских ученых, чьей целью является посещение челябинского Комбината, когда-то производившего «начинку» для ядерного оружия.Поход этот становится самым тяжелым и продолжительным испытанием для Егора и его друзей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пятничный вечер не предвещал телевизионщикам ничего нового. Как обычно, вечерняя передача в прямом эфире — и наконец-то заслуженные выходные! Но в этот раз для них приготовили "сюрприз". В самый разгар съемок в кадре откуда ни возьмись появляется солдат с оружием, а в динамиках громко и торжественно звучит: "Это захват!" Их жизнь — на волоске, каждый шаг — под прицелом, все происходящее — в прямом эфире…
Расказ участвовал в конкурсе«Стоптанные кирзачи», 2012 г. 3-е место в судейской номинации. Опубликован в журнале фантастики «Mеридиан» (Германия, Ганновер) за февраль-март 2012 г.
Когда мертвые восстали, Миллвуд обещал быть удобным местом для жизни.Маленький, изолированный, легко обороняемый. Выжившие создали в нем свою общину, справились с пришедшей бедой, и жизнь стала налаживаться.Но со временем припасы подходят к концу, и Миллвуд отправляет пятерых в соседний Рундберг — город, кишащий живыми мертвецами, чтобы найти продукты и спасти общину.Пятеро против трех тысяч зомби? У них нет ни единого шанса.«В „Добытчиках“ Нэйта Саузарда есть все, что так жаждут фэны зомби-хоррора — огромные толпы голодной нежити, бешенный, почти нескончаемый „экшн“, нарастающие паранойя и страх…» — Джо Маккинни («МЕРТВЫЙ ГОРОД»).«Нэйт Саузард — один из лучших представителей нового поколения писателей.
Человек — венец природы. И он же — ее губитель. Что станет с миром однажды, когда человечество доиграется в свои «игрушки» до летального исхода?
Грядущие войны исковеркали лик земли, обесплодили почву, отравили водоёмы, но не смогли изменить главного — человеческой сущности. Страсть к господству над миром всепоглощающа и жестока. Она не смущается в выборе средств. Но она не всесильна, и об этом повествует роман «Киборг», герои которого — люди и киборги — побеждают всесильное зло.(Одноименный фильм вышел на экраны в 1989 году. Режиссер Элберт Пайан, в главных ролях Жан-Клод Ван Дамм, Дебора Рихтер, Алекс Даниелс.)
Постапокалиптический сюжет: неожиданно разросшиеся растения — борщевики грозят уничтожить все человечество.
Эд Букхалтер родился после ядерной войны. Родился телепатом, «лыской», родовой печатью которых было абсолютное отсутствие волос на теле. Лыски, несмотря на антипатию, вызванную их способностями, ухитрились выжить в человеческом послевоенном обществе за счет политики добровольного отказа от чтения чужих мыслей. Однако, существует группка телепатов, полагающих себя высшими существами — они агрессивно себя ведут и не носят париков.Среди детей «благополучных» телепатов распространяется повальное увлечение выдумыванием приключений Зеленого Человека, доказывающего свое превосходство над всеми.
Фантастический роман «Следующее поколение» — книга-прогноз, книга-предупреждение. Используя жанр фантастического романа, автор предлагает задуматься о разумности — или неразумности — сегодняшней нашей социальной и экологической политики. Острый сюжет романа привлечет к этой книге внимание широкого круга читателей самого разного возраста.Оформление О. Хромов.