Обратный отсчет для Пальмиры - [11]

Странно, думал старший лейтенант, зачем им туда соваться? Ради того, чтобы взорвать как можно больше памятников культуры и жилых домов? Какой от этого эффект? Ну, для фанатиков праздник будет. Они же чуть ли не с идолопоклонничеством борются, в их понимании. Но для командиров оппозиции важнее другое, нанести урон российским военным и подразделениям правительственной сирийской армии. Значит, взрывать им надо тогда, когда разминирование будет идти полным ходом. А еще лучше, когда оно будет идти к концу, когда неизбежно наступит эйфория от приближающегося успеха. Но это они так думают. Наши саперы где только не работали, какая там эйфория, когда у них эмоции не просто запрещены, туда эмоциональных просто не берут.

– Всем, я – Барс! – вдруг раздался в коммуникаторе спокойный голос Котова. – К бою!

Белов машинально глянул на часы. Десять минут пятого утра.

– Группа, подъем! – рявкнул он, вскакивая со стула и застегивая разгрузочный жилет.

Котов принял наблюдение в четыре часа утра и приказал Алейникову отдыхать. Он почти сразу увидел через прибор ночного видения в зеленоватом свете две человеческие фигуры. Вот они исчезли за камнями, и тут же появился еще один, потом еще двое… еще и еще.

– Всем, я – Барс! – Котов постучал по микрофону пальцем, привлекая внимание своих бойцов, и снова повторил: – Всем, я – Барс! К бою!

И тут же торопливо зашелестело в эфире, тут же послышались бодрые голоса спецназовцев, докладывающих, что они на месте и что все к бою готовы. Белов доложил, что вторая часть группы в лагере на окраине Тадмора поднята по тревоге. Все, теперь можно лишь ждать результатов подготовки к этому бою, изменить уже ничего нельзя. Можно отменить, можно не вступать в бой, но уж если бой состоится, то позиции заняты, план боя доведен до каждого бойца, план перехвата оставшихся боевиков, которые попытаются отступить, тоже оговорен. И Белов со своими бойцами не сможет помочь командиру, потому что в темноте в этих условиях, почти на минных полях, он положит людей или перестреляет тех, кто занял позицию с Котовым. Теперь у каждого своя задача, несмотря на то, выживет он или нет.

Будут идти или перестроятся для атаки? Пойдут дальше или атакуют? Покусывая нижнюю губу, Котов смотрел через прибор ночного видения на фигуры людей, то сливающихся с камнями, то появлявшихся снова. Спецназовец не обольщался насчет того, что приготовления его группы могли остаться не замеченными для боевиков. Если они здесь бывали и подолгу сидели, значит, наблюдение налажено. И, значит, сегодня российских солдат тут могли засечь. Котов, предвидя и такой поворот событий, проинструктировал своих бойцов соответственно. Сейчас все зависело от поведения группы неизвестных.

Двенадцать, девятнадцать, двадцать два… Он считал, мысленно измеряя расстояние до передовых позиций своих ребят. Как они растянулись! Это худший вариант, но и его Котов предвидел. Маловероятно, что противник попрет, как стадо баранов, толпой, кучно. Сейчас к Пальмире шла группа хорошо подготовленных боевиков. И очень некстати чуть ли не у каждого второго на плече виднелась туба ручного гранатомета. А еще Котов насчитал четыре ручных пулемета. Хорошо, что местность не позволяла подойти бронетехнике, а то можно было бы ожидать и бронетранспортера. Интересно, откуда просочилась такая большая группа?

– Седой, я – Барс, – вызвал капитан своего заместителя. – Не пугайся, если у нас тут сейчас начнется маленькая война. Что-то до хрена их идет. Жди приказа, не дергайся. Если повернут назад, начнется твоя работа, но не раньше.

– Понял, Барс, – холодно ответил Белов.

Сильный парень, мысленно похвалил заместителя командир. В быту, между делом, он вполне и пошутить может, и выпить, и в морду из-за девчонки, если надо. Но в боевой обстановке Белов превращался в машину, в робота без нервов и эмоций. И ситуацию схватывает на лету, и решения принимает мгновенно. И безошибочно.

– Всем, я – Барс! – снова приказал Котов. – Пулеметный огонь без команды не открывать. Первая линия – приготовиться. Огонь по команде на расстоянии 150. Сокол, видишь командира у них?

– Не вижу. Валят колонной, ничем внешне не отличаются. Барс, у них тяжелое вооружение. Много!

– Вижу, Сокол, вижу! Всем как можно чаще менять позиции. Возможен интенсивный огонь из ручных гранатометов…

Закончить устный приказ Котов не успел. Несколько передних боевиков вдруг присели на одно колено, вскинув на плечи гранатометы. Его опередил Алейников, выкрикнув: «Внимание, гранаты!» И бойцы вжались в камни. У каждого была ниша в камнях, куда предполагалось укрываться при обстреле из гранатометов и минометов, если таковые нашлись бы у боевиков. И тут же вспышки разрывов осветили это дикое запустелое каменное царство. Котов содрал с лица прибор ночного видения. Разрывы взметнулись один за другим по всей линии обороны спецназовцев. Не оставалось сомнений, что наступавшие знали о засаде, знали, что здесь заняла позицию небольшая группа солдат. И пройти незваные гости эту позицию намеревались с ходу, без задержки, просто сметая все на своем пути разрывами гранат.