Обратной дороги нет - [145]
Все равно в любом случае Лида ждет его. Ивану показалось даже, что стало теплей, — так порадовали его, согрели мысли о доме.
С того момента, как он выстрелил последним патроном в маяк, ясное сознание вновь вернулось к нему. Надолго ли? Надо постараться сохранить его, иначе еще живой он уже перестанет быть человеком.
Проверять себя! Приказывать работать телу и мозгу! Не расслабляться, только не расслабляться, не давать себе ни минуты передышки…
Руки не чувствовали весел — натрудились, тело немеет в холодной ванне. Временами у него появлялось странное ощущение: будто он исчез, растворился в тумане, в ночи, осталось лишь одно — слух.
Слух его стал изощренным, всеохватывающим. Словно радарным лучом он объемлет огромное расстояние вокруг, улавливает нагоняющие сон хлопки волн, скрипы, шорохи, глухой стук.
А затем боль возвращала ему тело. Он корчился от этой боли и радовался ей, боль — это его жизнь, может болеть только живое. Болят ознобленные мышцы, суставы, каждому вдоху отвечают сотни иголок, вонзающихся в грудь. Соболев то и дело разминал ноги — пока они еще сохраняли подвижность.
Удивительно, что человек способен столько времени переносить озноб. Его колотит и колотит — должна устать, наконец, и сама дрожь.
На острове у него хоть была определенность. Там была и опора под ногами. Как хочется встать, разогнуть спину, ощутить твердую каменистую почву! Был маяк, пустой, погасший, но построенный людьми. Маяк напоминал о том, что люди недалеко, что он не одинок в этом мире. Вернуться?
Поздно: найти покинутый остров теперь так же трудно, как и новый. Только вперед — там его ждет другой, действующий маяк, горячий, живой огонь.
Стук дерева о дерево. Лодка? Неужели лодка с какими-то ночными заблудившимися моряками? Но откуда донесся звук?
Туман лишал его слуховой ориентировки. Скрип будто донесся со всех сторон одновременно — отражение в зеркальной комнате, издевка моря. Он стал грести в сторону. Звук возникает как будто в том месте, где он только что был.
Он описывает широкий круг на шлюпке. Тишина. Никого. Море пустынно.
Теперь он услышал мелодичное позвякиванье. Неужели судовой телеграф?
Как будто впереди волны разбиваются о массивное металлическое тело — «хлюп-хлюп». Во тьме он увидел вдруг вспышку — это, несомненно, электрическая вспышка, такая она пронзительная и яркая. Вот уже несколько огней впереди — обычная иллюминация судна, стоящего на якоре. Топовые огни.
Он греб, подавшись вперед всем телом, но сейнер не приближался. Он словно уходил от него!..
Он снялся с якоря в последний момент и уходил в туман.
Огни погасли. Все сразу. Словно туман опустился, как шторка, и закрыл их. А почему же он не слышал работы двигателя? Сейнер ушел беззвучно, как парусник. Ни голосов, ни визга цепи в клюзе, ни шума воды за кормой.
Ночь, ночь, ночь! Сколько часов прошло? Если бы разорвать этот полог, прорезать темноту светом, выпутаться из вязкой дегтярно-темной массы! Будь у него патроны, он стрелял бы в ночь, стрелял, чтобы вновь почувствовать свою силу, заявить о себе, услышать грохот выстрелов. Он бы стрелял и стрелял…
Вот-вот он снова потеряет сознание. Есть спасительный путь — вспомни Зиганшина, четверку отважных на дрейфующей барже. Им было не легче. Они пели песни. Да, пели песни. Разговаривали. Но их было четверо, а он один. Это ему не подходит. Он не будет разговаривать сам с собой. Это страшное начало.
Четверо на барже продержались сорок девять дней! Посчитай, сколько это будет часов. Сорок девять умножь на двадцать четыре. Не получается? Постарайся. Поднатужься!
Не получается. Никак не получается…
Сколько часов он в море? Сорок, пятьдесят или сто? Кажется, он плывет уже многие сутки.
… Бомбар пил рыбий сок и морскую воду. Он специально готовился к плаванию и знал, на что идет, — в этом было его преимущество. А ты?
Соболев зачерпнул ладонью воду, смочил губы, потом выпил — всего три глотка и почти потерял сознание от тошноты.
… Маресьев полз по лесу десять суток. Ел кору и ягоды. Ты никогда не расставался с книгой о нем. Книга осталась на письменном столе, а ты ползешь, ползешь в продырявленной шлюпке…
Ночь нескончаема. И в ней один за другим появлялись и снова исчезали безмолвные корабли.
РАЗ, ДВА, ТРИ — ВСПЫШКА
Как только светало, в воздух поднимались вертолеты. Воздушный патруль прочесывал указанный квадрат, пока не кончалось горючее, — тогда на смену ему взмывал другой вертолет, они передавали друг другу эстафету поиска.
Лейтенант Кузовлев с нетерпением ждал рассвета, сегодня его экипаж должен лететь первым.
— Слушай, друг, — говорил ему Кулаев, — зачем сидеть в дежурке? Пойдем в поселок, отдыхать надо — тогда лучше работать будешь.
— Иди отдыхай. Через два часа — взлет.
— Слушай, ты заметил, Катя — какая хорошая девочка: глаз зеленый, волос черный, наколка белая — недовольна тобой очень. «Почему, — говорит, — ваш лейтенант меня подводит — в столовую не ходит, порции оставляет? Куда я продукты дену, как отчитываться буду?» Слушай, меня не уважаешь — уважь Катю! Пойдем.
— Младший лейтенант Кулаев, отправляйтесь отдыхать. В восемь ноль-ноль явиться на аэродром.
Это полная версия мини-книги А.Н. Леонтьева Потребности, мотивы и эмоции. Та самая книга, которую студенты тщательно конспектируют. Знаменита сложностью и сжатостью мысли на прочитанное предложение.
Книга известного писателя-фронтовика Владимира Васильевича Карпова (1922–2010) представляет собой сборник историй о суровых буднях фронтового разведчика Василия Ромашкина. Некоторые события в них выглядят совершенно невероятными, однако, по утверждению автора, все они – подлинные!В настоящее издание включены наиболее увлекательные и захватывающие эпизоды разведывательных заданий Ромашкина и его товарищей.
Книга посвящена одной из самых сложных и опасных профессий — разведке. Автор — разведчик-профессионал и писатель-профессионал; это дает ему возможность глубоко и со знанием дела вникать в тончайшие сложности и секреты древнейшей профессии. Писатель далек от суперменских приключений, потому что реальные разведзадания, которые он сам выполнял во время войны и в годы службы в Главном разведывательном управлении после войны, будут для читателей гораздо интереснее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни великого полководца маршала Жукова было немало тяжелых, трагических, порой страшных страниц, когда ему пришлось отстаивать свою честь против наветов, клеветы, ненависти. Ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев, ни десятки других политических деятелей рангом пониже не смогли простить маршалу его выдающихся стратегических дарований, силы характера, независимости. В книге Владимира Карпова рассказывается о том, какие испытания довелось преодолеть в течение двадцати пяти лет — а опала длилась четверть века — маршалу Жукову.
В повести воссоздан образ выдающегося советского полководца, генерала армии, Героя Советского Союза Ивана Ефимовича Петрова (1896—1958).
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.