Обратной дороги нет - [139]
— Когда наивысшая точка прилива? — спросил Демин.
— Осталось ждать минут сорок.
Техник-лейтенант Мазуренко (пришлось-таки ему поработать за механика в этом рейсе) поднялся из машинного отделения, наклонившись к Завьялову, сказал шепотом:
— Там вода начала прибывать в трюме — пошевельнуло нас с камня.
— А ты что, не знаешь, что делать, механик? Давай помпы. Пожарную приготовь.
Завьялов боком, протискивая грузное тело в узкий проход, стал спускаться по трапу вниз.
ПОСЛЕДНИЙ ПАТРОН
Резкие выкрики встревоженных чем-то чаек — «киа, киа, киа» — вывели Соболева из оцепенения.
Он все время наблюдал за птицами. Если бы поблизости показалось судно или лодка, то взбудораженные чайки, как разведчики, тотчас донесли ему об этом. Чуткие птицы служили ему и своеобразным барометром. Еще с детских лет он запомнил две короткие поговорки: «Чайка села прямо в воду, жди хорошую погоду». И еще — «Чайка ходит по песку, моряку сулит тоску».
Увы, ничего, кроме тоски, чайки в этот день не сулили. Они не качались, подобно белым поплавкам, на волнах, а расположились на уступах скалы в расщелинах, изредка устраивая небольшие перепалки из-за удобного местечка.
Кто же все-таки вспугнул птиц?.. Пошатываясь, летчик покинул погасший маяк и добрел до края обрыва.
Несколько камешков, сорвавшись, с дробным стуком покатились вниз, но чайки не обратили на это внимание, они роем вились над торчавшими из воды камнями.
Что это? Там, внизу, в тускло поблескивающей воде, среди валунов, лениво шевелилось что-то темное, большое, словно водолаз выходил на поверхность.
Иван присмотрелся — тюлень! Выставив из воды любопытную морду, он водил выпуклыми глазами, топорщил смешные, жесткие стрелочки усов.
Если удастся подстрелить зверя да спустить шлюпку…
И тут Соболева потрясла неожиданная догадка: постой, ты забыл об огне выстрела! Молниеносной вспышкой не зажечь костер, но если направить ее в ацетилен, сочащийся из баллона, то… Неужели спасение снова в его руках?
«Плыви, тюлень. Без еды я еще продержусь как-нибудь, без огня — нет. Плыви».
Прежде всего нужно было пересчитать патроны. Обойма никак не хотела выскакивать из разбитой рукоятки, и тогда Иван, раз за разом оттягивая затвор, выбросил на камень оставшиеся патроны. Их было четыре. Он взял один, бережно завернул в окровавленный обрывок носового платка и спрятал в карман рубашки — это будет его НЗ. Последний патрон.
В будке маяка по-прежнему шипел ацетиленовый аппарат, с механической безучастностью делая свою бесцельную слепую работу.
Теперь подтянуться, поднести ствол пистолета к горелке, дождаться и на счет «четыре»… «Нет, подожди», — остановил он себя. Надо было сначала вынуть из патронов пули и стрелять холостыми, чтобы пламя вылетало из дула погуще.
Пальцы не могли захватить округлое скользкое тельце пули, и он разрядил патрон зубами, морщась от боли. Потом оторвал кусок подкладки от куртки, кое-как просушил его собственным дыханием и, свернув в комочек, забил пыжом открытый зев гильзы.
Операция с патронами далась нелегко, и с минуту Соболев сидел в будке, успокаивая бьющееся неровными толчками сердце. Минута, конечно, слишком короткий отдых, но летчик боялся, что стоит ему хоть чуть-чуть дать себе поблажку, как тут же навалится подстерегающий его губительный сон.
Готово. Дуло почти касалось керамического наконечника. Вот из резервуара вырвался газ…
«Раз, два, три» — он нажал спуск.
Будка озарилась ярким светом, запахло кисло и сладко, и над горелкой повис дымок. Но газ не загорался.
Иван заложил второй патрон, взял пистолет в обе руки, чтоб ствол не колотился о край горелки. Выстрел. Еще один…
Это все. Больше ему не на что надеяться…
Алексей Крамцов отпросился у Демина в одну из групп, ведущих поиски на берегу залива. Тут у пилота был свой расчет — если только Иван благополучно опустился на воду, то он должен был держать курс по ветру на север, к берегу. Именно здесь и рассчитывал Алексей встретить своего друга.
Несомненно, Крамцов и сам понимал, что в расчете его слишком много оптимистических предположений, но на все внутренние сомнения Крамцов отвечал сам себе односложно: «Верю. Он жив. Он здоров. Все в порядке»…
Эта безграничная вера Крамцова в мужество и удачливость своего товарища передавалась другим и помогала выдерживать все тяготы пути по бездорожью, сквозь лесные чащобы и прибрежные скалы, через говорливые речушки и топкие северные болота, заросшие мерником.
В этот день группа Крамцова прошла свыше двадцати километров, гораздо больше, чем другие поисковые партии. Люди уже выбивались из сил, но никто не жаловался — все тянулись за неутомимым капитаном.
Летчики то и дело заглядывали за угрюмые, насупившиеся гигантские валуны — «бараньи лбы», спускались в поросшие березой лощинки, взбирались на сопки. Больше всего доставалось пожилому врачу Левенчуку — не те годы для такого похода, по своей стремительности напоминающего армейский марш-бросок.
Утром, на аэродроме, узнав об ошибке с красной ракетой, Левенчук сказал: «Нет, медицина Соболеву уже не поможет». Крамцов уж и сам жалел, что пригласил с собой врача, — это у него от злости вырвалось: «Хотите со мной? Убедитесь сами, что медицина тоже нередко ошибается». Левенчук тогда ничего не ответил. Он хотел бы, как и Крамцов, надеяться на лучшее. Но доктор достаточно повидал на своем веку и не верил в чудо.
Это полная версия мини-книги А.Н. Леонтьева Потребности, мотивы и эмоции. Та самая книга, которую студенты тщательно конспектируют. Знаменита сложностью и сжатостью мысли на прочитанное предложение.
Книга известного писателя-фронтовика Владимира Васильевича Карпова (1922–2010) представляет собой сборник историй о суровых буднях фронтового разведчика Василия Ромашкина. Некоторые события в них выглядят совершенно невероятными, однако, по утверждению автора, все они – подлинные!В настоящее издание включены наиболее увлекательные и захватывающие эпизоды разведывательных заданий Ромашкина и его товарищей.
Книга посвящена одной из самых сложных и опасных профессий — разведке. Автор — разведчик-профессионал и писатель-профессионал; это дает ему возможность глубоко и со знанием дела вникать в тончайшие сложности и секреты древнейшей профессии. Писатель далек от суперменских приключений, потому что реальные разведзадания, которые он сам выполнял во время войны и в годы службы в Главном разведывательном управлении после войны, будут для читателей гораздо интереснее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни великого полководца маршала Жукова было немало тяжелых, трагических, порой страшных страниц, когда ему пришлось отстаивать свою честь против наветов, клеветы, ненависти. Ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев, ни десятки других политических деятелей рангом пониже не смогли простить маршалу его выдающихся стратегических дарований, силы характера, независимости. В книге Владимира Карпова рассказывается о том, какие испытания довелось преодолеть в течение двадцати пяти лет — а опала длилась четверть века — маршалу Жукову.
В повести воссоздан образ выдающегося советского полководца, генерала армии, Героя Советского Союза Ивана Ефимовича Петрова (1896—1958).
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.