Обратная сторона войны - [28]
В сражении под Дрезденом (1813 г.) подобную смертельную рану получил генерал Моро, легенда Французской революции. Он был приглашен из Америки императором Александром I в качестве военного советника и прибыл в главную квартиру войск антинаполеоновской коалиции всего за несколько дней до рокового для себя сражения.
Капитан А. Михайловский-Данилевский записал в своем дневнике: «Возвратившись в часу в третьем к государю, я застал все в величайшем смятении, ибо за несколько минут перед тем ядро оторвало обе ноги у генерала Моро».
Через несколько дней Моро скончался.
Одним из первых русских генералов, погибших в 1812 г., был герой «Ледяного похода» через Ботнический залив во время Русско-шведской войны 1809 г., генерал-майор Я.П. Кульнев. В конце июля его отряд атаковал части французского маршала Удино, но потерпел неудачу. По традиционной версии, французское ядро оторвало генералу обе ноги, когда он отступал в последних рядах отряда.
Хотя француз Ж. Марбо и утверждал, что Кульнев был «сражен сабельным ударом в горло», в отечественной историографии все же принято считать, что Яков Петрович погиб от пушечного ядра. Возможно, наша национальная гордость просто не допускает мысли о том, что рядовой неприятельский солдат мог оказаться лучшим фехтовальщиком, чем русский кавалерийский генерал.
Иногда все же ампутация могла спасти жизнь. По крайней мере у раненых появлялся шанс. Но далеко не все верили в успех, а многие просто не желали видеть себя калеками, предпочитая умереть.
Так, князь П.И. Багратион, раненный в Бородинской битве (осколок гранаты раздробил ему берцовую кость), отказался от ампутации, заявив: «Оставьте, эта рана за Москву. Боже, спаси отечество!» Современники (как, например, М.В. Милонов, известный поэт своего времени, чиновник Министерства юстиции России, служащий интендантства армии) отмечали в своих письмах родным и знакомым: «Вообрази судьбу человека: летал с отважностью на палящие батареи и не имел решимости сделать операцию!»
Всем известно, что генерал Багратион умер от полученной раны.
Понятно, что безногий солдат — уже не солдат. Отработанное «пушечное мясо». Но генерал без ноги — все равно остается генералом, так как он обладает главным свойством командира — умом.
А высшие командиры той эпохи владели языками. Знали историю. А особенно — военную историю, в те времена, когда еще не было Академии Генштаба. Знали психологию враждебной нации до появления науки этнопсихологии. Знали специфику вражеских армий.
Полководец может оставаться полководцем без рук и без ног. Главным оружием полководца всегда была голова и те знания, которые находятся в ней.
Генерал А. Лебедь сказал в свое время, выступая перед журналистами по поводу своей отставки: «Генерал не может быть в отставке. Знания никто не может отставить. Я могу сейчас, в своей квартире развернуть штаб, и возглавить армию…» (За дословную точность цитаты не ручаюсь, но смысл ее сводился к этому. — O.K.)
С развитием техники стало возможным найти применение своим знаниям не только полководцам, но и солдатам, которые могли сжимать в руках оружие. Их мужество и сила воли, с которыми они преодолевали свою физическую неполноценность, приводились в пример всем и каждому.
Кто не знает историю летчика-истребителя А. Маресьева, потерявшего ноги, но сумевшего вернуться в военную авиацию! Сотни газетных статей и интервью, послевоенные пышные чествования, снятые фильмы и обязательная для изучения в школе книга Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке», в которой фамилия литературного героя всего на одну букву отличалась от фамилии своего прототипа…
А потрясение, граничащее с шоком, которое испытывали другие при виде безногого летчика, вызывало у читателей умиление, смешанное с восторгом. Все это походило больше на приключенческую сагу, нежели на драму одной из многочисленных военных судеб.
«Выскочив из кабины, Наумов запрыгал около самолета, прихлопывая рукавицами, топая ногами. Ранний морозец действительно в это утро был островат. Курсант же что-то долго возился в кабине и вышел из нее медленно, как бы неохотно, а сойдя на землю, присел у крыла со счастливым, действительно пьяным каким-то лицом, пылавшим румянцем от мороза и возбуждения.
— Ну, замерз? Меня сквозь унты ух как прихватило! А ты, на-ка, в ботиночках. Не замерзли ноги?
— У меня нет ног, — ответил курсант, продолжая улыбаться своим мыслям.
— Что? — Подвижное лицо Наумова вытянулось.
— У меня нет ног, — повторил Мересьев отчетливо.
— То есть как это «нет ног»? Как это понимать? Больные, что ли?
— Да нет — и все… Протезы.
Мгновение Наумов стоял, точно пригвожденный к месту ударом молотка по голове. То, что ему сказал этот странный парень, было совершенно невероятным. Как это нет ног? Но ведь он только что летал, и неплохо летал…
— Покажи, — сказал инструктор с каким-то страхом.
Алексея это любопытство не возмутило и не оскорбило.
Наоборот, ему захотелось окончательно удивить смешного, веселого человека, и он движением циркового фокусника разом поднял обе штанины.
Курсант стоял на протезах из кожи и алюминия, стоял и весело смотрел на инструктора, механика и дожидавшихся очереди на полеты».
Война… С этим словом связано множество самых противоположных, порой отталкивающих образов. Это не только гром сражений, молниеносные атаки, бравурные марши и победные парады, но и ряды печных труб сгоревших деревень, «рвы смерти», братские могилы, грохот рушащихся зданий, стоны искалеченных умирающих людей, страх в глазах детей. Война — это гарь пожаров и спёртый воздух блиндажей и землянок, запах йода и хлорки. Книга О.И. Казаринова рассказывает о малоизвестных, не героических, шокирующих сторонах войны, являющихся её каждодневной реальностью.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Противостояние «сталинских соколов» и люфтваффе в первые годы Великой Отечественной войны полно трагизма. Что представляли собой советские ВВС и почему они оказались на грани разгрома? Как удалось переломить ситуацию и обрести господство в воздухе? Насколько преувеличена слава германских и преуменьшена слава советских асов? Ответы на эти вопросы дают уникальные архивные документы, использованные автором при подготовке настоящей книги.
После демонстрации телесериала «Штрафбат» не найти человека, который бы не знал о существовании в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны штрафных частей. Оценка фильма — не главная цель книги военного историка Ю.В. Рубцова, тем не менее она высказана отчетливо и состоит в неприятии художественной и гражданской позиции сценариста Э.Я. Володарского и режиссера Н.Н. Досталя.Основные же задачи книги — показ исторической и жизненной правды о штрафниках Великой Отечественной и аргументированный отпор «новопрочтенцам» всех мастей.
Тема кладоискательства, а вместе с ней пираты, сундуки с несметными сокровищами и подземелья волнуют человечество еще со времен фараонов. Но сокровища Второй мировой – клады иного рода, хотя и здесь события разворачивались зачастую в глубоких подземельях, а методы добычи этих кладов сродни пиратским. Что таится до сих пор на дне альпийского озера Топлицзее? Куда исчез литерный поезд, везший из Будапешта золотые слитки и картины на миллионы долларов? Где хранится подлинное копье императора Оттона III? Суждено ли найти Янтарную комнату? Какие секретные грузы и куда вывозили подводные лодки Деница весной 1945 года? Эти и многие другие вопросы, заданные в книге, еще ждут ответов.
До сих пор историков волнуют многие обстоятельства двух громких операций советской разведки начала двадцатых годов — «Синдикат-2» и «Трест». Конечной их целью, по заявлению руководителей ОГПУ Ф. Дзержинского и В. Менжинского, было выявление и разгром антисоветских подпольных организаций на территории Советской России.Обе операции прошли успешно — в эмигрантские структуры были внедрены советские агенты, на территорию СССР, под предлогом важных встреч для продолжения борьбы был заманен и вскоре арестован видный деятель белой эмиграции Борис Савинков.