Обратная сторона. Том 1 - [24]

Макговерн рассмеялся. Это был не грипп. Определенно не грипп. Ампула с вакциной, которую ему удалось создать, стояла на столе, но никогда Макговерн не осмелился бы сделать инъекцию этого странного вещества. Отбросив принципы и все, чему его учили, он импровизировал, стараясь не вдаваться в подробности странного вируса, захватившего фабрику. Он не искал причин его появления, не изучал его природу и последствия, он просто пытался сделать то, что может остановить эту медленную смерть, прервать ее победное шествие. И результат этих поисков был крайне странен. «Что это: вакцина или еще одна смерть?» – думал Макговерн.

Он понял, что проиграл. Понял, но не смог признать, потому что сейчас на кону стояла не только его карьера. «У меня нет права на ошибку», – решил Макговерн. Он надломил ампулу и набрал бесцветную жидкость в шприц, закатал рукав, перетянул вены жгутом и сделал себе инъекцию. Теплая волна прокатилась по телу, разошлась от груди и вернулась эхом обратно. Рубашка намокла от выступившего пота. Макговерн отчитал себя за непредусмотрительность и, выронив шприц, схватил ручку и начал размашистым почерком записывать, что провел испытание вакцины на себе. Теперь, если он умрет, то эпидемиологам будет от чего отталкиваться в спешных попытках создать действующую вакцину.

Макговерн продолжал писать, несмотря на то что зрение отказало, и перед ним была только тьма. На миг ему показалось, что он умер, но потом в темноте появилась крошечная точка света. Она разрасталась, становилась все больше и больше. Зрение возвращалось, и Макговерн начинал видеть слабые, размытые контуры.

Откинувшись на спинку стула, он облизал пересохшие губы и попытался отдышаться. Спустя четверть часа он заставил себя подняться. Повторные анализы показали, что вирус, который грозил забрать жизнь, оставил его. Он смотрел на результаты и не верил своим глазам. Решение нашлось, несмотря на охватившую его безнадежность.

Сейчас, сидя в кресле с закрытыми глазами, Макговерн тоже надеялся, что решение найдется. Но решения не было. Лишь надежда, что все образуется само собой.

Макговерн поднялся с кресла и разобрал заваленный хламом стол, оставив на нем лишь то, что касалось созданной им вакцины. В сейфе лежала ампула с вакциной и еще кое-какие записи. Была ли эта маленькая победа большой гордостью Макговерна? Возможно, да. Но для начала он должен был разобраться во всем, а для этого, как ему казалось, не хватит и всей жизни. Поэтому он отложил мечты о славе и принял решение назвать вещи своими именами – он спас десятки жизней, но вышло это по чистой случайности. Словно ситуация, в которой пассажир сошедшего под откос поезда не бежит от разгорающегося состава прочь, а спасает жизни других пассажиров, рискуя жизнью собственной.

Закончив приготовления, Макговерн оставил кабинет. Даяна стояла возле стола. На ней был надет один из белых халатов Макговерна. Услышав, что он вернулся, она оторвалась от микроскопа и спросила, не возражает ли он, что она взяла его халат. Макговерн дружелюбно улыбнулся и покачал головой. Ему нравилась эта женщина. Нравились ее глаза. Нравился подход к делу.

За сорок лет жизни он понял, что женщины, сущность которых исчерпывается бюстом и длинными ногами, совершенно не интересуют его. Он смотрит на них как на аппетитную индейку, ни больше ни меньше. Но вот женщины, у которых в глазах горит ум, – они возбуждают и заставляют влюбляться. Их близость волнует так же, как близость женской руки в кинотеатре во время первого свидания. Что делать? Что говорить? И фильм совершенно теряет свое прямое назначение. Он становится фоном за шумом волнения. Так же было и с Макговерном. Он встречал умную женщину, и все, что их окружало, становилось фоном.

– Я приготовил бумаги и компьютер в своем кабинете, – сказал он, подходя чуть ближе. – Можете занять мой стол.

– Хорошо, – Даяна ловко стянула с рук перчатки из латекса и выбросила в урну для технических отходов. – Вы не продолжите мою работу, пока я посмотрю, что у вас есть о вакцине?

– Я?! – Макговерн опешил от подобного доверия.

– Почему бы и нет? – пожала плечами Даяна, остановившись на пороге его кабинета. – Мы все равно отправим часть материала на изучение в Вашингтон, так что если даже наши подозрения подтвердятся и вы пожелаете утаить от нас часть правды, то обман все равно раскроется, – Даяна дружелюбно улыбнулась. – Не принимайте близко к сердцу. Я думаю, что агент Хэлстон ошибается. Вы не пытаетесь утаить от нас причины странного поведения птиц. Если вы что-то и хотите скрыть, то это, скорее всего, относится к вакцине и вирусу, – она прищурилась, прощупывая взглядом нервную систему Макговерна. Лжец из него был никудышный, и Даяна поняла, что слова достигли цели. – Так что если у вас будет что рассказать мне, то в ближайший час, думаю, я буду в вашем кабинете, – она закрыла за собой дверь, оставив его одного.

Макговерн помялся у стола, заглянул в микроскоп, подошел к двери в свой кабинет и осторожно постучал.

– Быстро вы, – улыбнулась ему Даяна. Он кашлянул, ревностно признаваясь себе, что она смотрится просто превосходно за его столом. Словно весь этот кабинет принадлежал не ему, а этой женщине.