Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад) - [88]

Перес заметил, что газета медлит с опубликованием истории, прежде всего, опасаясь того, что она, возможно, «проглотила» дезинформацию. Перес созвал издателей израильских газет и попросил их упоминать лишь походя об этой истории. Он надеялся, что эта просьба будет известна и британскому издателю «Санди Таймс» и докажет ему, что сведения Вануну правдивы, иначе зачем бы израильскому премьеру понадобилось просить издателей о замалчивании этой истории. В это же время Шамир связался со своим другом, британским королем средств массовой информации Робертом Максвеллом с тем, чтобы Максвелл опубликовал статью, в которой высказывались бы сомнения в достоверности рассказа Вануну, а его самого обвинили бы в шарлатанстве. Шамир также хотел опубликовать фотографию Вануну в газете, чтобы тот, не зная об этих махинациях, запаниковал.

«Санди Таймс» опубликовала, наконец, статью только 5 октября, неделю спустя после публикации в максвелловской «Daily Mirror». Моссад направил по следу Вануну группу «Кидон». Она прибыло 20 сентября в Лондон, и с помощью женщины, знаменитой Синди, выманила Вануну в Италию. Там он был похищен и привезен в Израиль, где предстал перед судом и был приговорен к 18 годам тюрьмы, которые должен был отбывать в одиночной камере. Только годы спустя я узнал о связи между Шамиром и Максвеллом и отметил, что, собственно, для меня это не было тайной все это время.

Цель моего визита в Иорданию была в этот раз несколько неопределенная. Я прилетел в Нью-Йорк и вечером в половину одиннадцатого вылетел оттуда рейсом № 264 иорданской авиакомпании «Алия» в Амман. Меня беспокоило лишь то, что мой авиабилет, присланный мне из иорданского посольства, был с открытой датой обратного полета. Дата не была проставлена, что меня несколько обеспокоило после моего последнего опыта в Египте, потому что я знал, что египтяне и иорданцы тесно сотрудничают во многих областях.

Полет был вполне приятным. Моим соседом был офицер канадской авиакомпании «Эйр Кэнэда», который летел в Иорданию, чтобы подготовить перелет туда стада канадских коров в рамках программы сельскохозяйственной помощи.

Альберт должен был встретить меня в аэропорту. Он задержался, из-за чего я поволновался. Я въезжал с канадским паспортом, выданным в Тель-Авиве, и при прохождении паспортного контроля у меня могли возникнуть проблемы. В аэропорту Аммана царило большое оживление и через несколько минут после моего прибытия, я остался в зале совсем один. Полицейские подозрительно поглядывали на меня. Когда один из них двинулся ко мне, появился Альберт. Он был бледен и неоднократно извинялся – он неправильно рассчитал время моего прилета. Он провел меня через паспортный и таможенный контроль, и мы поехали в город в отель «Regency Palace». В этот раз отель был полон и большинство гостей, казалось, были из Саудовской Аравии, судя по их традиционным белым одеяниям с золотыми каемками.

Первый день мы провели в обмене любезностями и визитами вежливости к людям, с которыми я познакомился в мой первый приезд, – и в этот раз мы обходились друг с другом уже как старые знакомые. Чувство пугающего ожидания исчезло еще до конца первого дня. Следующим утром я полетел с ними в Петру, древний город, высеченный из красной горы. Его колоссальные дворцы и огромные колонны – это части скал. Вид его перехватывает дыхание и напоминает о краткости нашего пребывания на этой земле.

Затем мы поехали в Акабу, город на берегу залива Акаба, напротив израильского города Эйлат, в котором я провел два года моей молодости. Оба города лежат очень близко друг к другу. Я вспомнил один вечер в Эйлате, когда я был на пляже, а в городе отключилось электричество. Туристы показывали на Акабу, удаленную лишь на несколько километров, и спрашивали, почему там есть свет. У меня было жуткое чувство, когда я сидел на веранде прекрасной белой виллы на берегу залива Акаба вместе с друзьями из иорданской разведки и, с бокалом холодного лимонада в руке, смотрел через бухту на Эйлат, откуда как раз из военной части гавани выходили на патрулирование израильские катера. Я мог видеть даже нос ракетного катера типа SAAR, торчащий из огромного сухого дока.

В этом приятном окружении мы дискутировали о последствиях, которые можно было ожидать от смены правительства Израиля, которая состоялась днем раньше. Их беспокоила, прежде всего, философия Шарона. Арик Шарон пытался добиться того, чтоб Иордания рассматривалась как Палестина, и, так как почти семьдесят пять процентов населения Иордании составляют палестинцы, они должны были свергнуть короля, создать тут свое собственное государство и забыть о Западной Иордании. Я объяснил им, что, по Шамиру, с Западной Иорданией и не будет по-другому. В принципе, Шамиру совершенно все равно, будет Иордания Палестиной или нет. Если его что-то в этом вопросе и волнует, то он предпочтет оставить все вещи так, как они есть.

Мы два дня оставались в Акабе, а затем вернулись в Амман. Мой друг Фадлаль ждал меня в отеле. Он сразу приступил к делу.

– Как обстоят дела со шпионской сетью, которую ты нам пообещал? Его рот улыбался, но глаза – нет. Я вынул из моего чемодана лист бумаги и дал ему. – Это список израильских офицеров, которые сейчас пребывают в Европе и в США и готовы работать в области безопасности на того, кто им больше заплатит. Вам нужно найти пару своих людей, которые говорят на иврите, лучше всего – с американским акцентом. Пошлите их в Мексику, а оттуда они выйдут на контакт с людьми из этого списка. Вы, конечно, за свой счет, привезете их в Мексику, опросите их одного за другим, как будто речь идет об их работе. Поселите их в хорошую гостиницу и дайте им немного карманных денег.