Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад) - [18]

Она не ответила. Я знал, что она сдалась. Никакая другая женщина не выдержала бы со мной так долго, как Белла. Я стоял перед черным переговорным устройством. Я хотел подняться, обнять ее и сказать ей, как сильно ее люблю.

Я повернулся и пошел к машине. Когда я стоял перед ней, то не испытывал никаких чувств. Это было то, что мы называем оперативной глухотой, притуплением чувств. Ощущается только слабая боль в груди, более похожая на легкое недомогание. Это твои личные чувства. Они спрессовываются в маленькой контролируемой зоне, в то время как твое сознание настроено на прием, готово принимать любую информацию, которая и решает, как тебе реагировать.

Я как будто был разбужен от сна, а потом, уже проснувшийся, снова в него погрузился. Сейчас было только две возможности. Или они меня вернут назад, или они хотят «побеседовать» со мной. Это означало, что они сделают что-то, что помешало бы мне нанести какой-то вред Моссад.

После десятиминутной поездки мы остановились на заброшенном складе в промзоне Херцлии. Перед зданием стояла машина. Когда свет наших фар на короткое время осветил ее, я увидел двух людей внутри. – Они ждут тебя, – сказал водитель, не поворачивая головы. Я вышел и подошел к их автомобилю. Один из мужчин стоял у машины, спиной ко мне. Он открыл дверь машины только так, чтобы включилось внутреннее освещение. То, что я увидел, лишило меня дара речи. Это был Эфраим, человек, который постоянно пытался меня уволить. Возле него сидел офицер в мундире, которого я сразу узнал. Он был бригадным генералом бронетанковых войск. Я всегда был о нем высокого мнения и часто работал с ним во время совместных учений бронетанковых войск и флота.

Я сел на заднее сиденье. Водитель закрыл за мной дверь и вернулся к своей машине.

– Эфраим, – представился он и протянул мне руку. – Я очень рад снова увидеть тебя.

Я не мог вымолвить ни слова, что со мной случается совсем не часто.

– Ну, ты не хочешь пожать мне руку?

– Нет, я не знаю почему. Ты лжец. Ты рассказывал обо мне лживые сплетни, и тебе верили, потому что ты высокопоставленный засранец.

Генерал молчал и каждые несколько минут пытался снова зажечь свою трубку, которая наполняла машину сладковатым вишневым ароматом. Эфраим был полным, коренастым человеком 1,80 м ростом. Он был лысоват и оставшиеся тонкие волосы старательно зачесывал на одну сторону, носил очки с золотой оправой, которые все время поправлял, когда они съезжали с носа. Его голос был мягок и он, в общем, производил впечатление приятного человека.

– О'кей, тогда я перейду сразу к делу, а потом ты можешь задавать вопросы, сколько захочешь. Ты готов думать?

– Это вопрос на засыпку? Разве можно прекратить думать?

– Нет, но после того, что ты пережил сегодня, у тебя могло все перепутаться в голове. Но все равно. Он предложил мне сигарету и сам взял одну. Генерал, приветливо улыбаясь, дал мне прикурить.

– Ты не сам выгнал себя, – продолжил Эфраим. – Тебя сделали жертвой. Но, скажем по правде, ты все равно вылетел бы, раньше или позже. В конце концов, даже лучше, что это произошло теперь. Он остановился и взглянул на меня через стекла своих позолоченных очков. – Перед тем как мы продолжим, я хочу, чтобы ты знал, что ни я, ни ты не смогли бы в этом ничего изменить. Захочешь ты нам помогать или нет, но назад ты в любом случае не сможешь вернуться.

– Подожди-ка, не так быстро. Кто меня сделал жертвой? Почему? Что, черт побери, ты имеешь в виду, говоря, что я не смогу вернуться назад? Если ты знаешь, что меня подставили, то ты сможешь прояснить дело, и я хочу, черт бы тебя побрал, чтобы ты это сделал. Можешь ли ты вообще представить, что это значит для меня – быть агентом Моссад?! Кто ты вообще на самом деле, какой-то проклятый бог-отец?!

– Заткнись, Виктор. Ты ведь хочешь только ту жизнь, ощущение которой тебе дает эта работа. Ты хочешь, чтоб не заржавело в брюках твое оружие, и ты хочешь вести такую же славную жизнь, как мы все, – ты это получишь.

– И почему же, если я для вас всех подхожу, вы вышвырнули меня вон?

– Тебя выгнали не из-за этого. Оба мужчины обменялись взглядами. Эфраим продолжил: – Есть люди, которые думают, что Моссад существует, чтобы они им пользовались. Мы должны остановить этих людей, пока не поздно.

– Не поздно? Не поздно для чего?

– Они втянут нас в войну, как это они уже сделали в Ливане.

Не было секретом, что отношения, которые правое крыло Моссад поддерживало с Баширом Жмайелем, плейбоем и харизматичным вождем христианской милиции, избранным президентом Ливана, со временем переросли в настоящую «любовь». В океане ненависти, окружавшем Израиль со всех сторон, Моссад, казалось, нашел в Ливане в лице христианских мародеров и убийц верного союзника. Но Моссад слишком разжигал эту ненависть, чтобы поддерживать статус-кво, так что Израиль был вынужден содержать и усиливать свою военную машину вместо того, чтобы повернуться к миру.

– Минутку. Как это все связано со мной? Я выбыл из игры, как сказал мне этот тип Арбель.

– Не верь всему, что ты видишь или слышишь. Есть многое, чего ты не знаешь. Ты должен мне доверять.