Обратная сторона космонавтики - [10]

Версия событий Крафта несколько отличалась от газетной. По его мнению, Лапьер была жертвой не столько насилия, сколько гендерной дискриминации. Перефразировав Гущина, можно сказать, что русские мужчины никогда не видят в женщине равную себе, даже если эта женщина астронавт. По заметкам советского, а затем и российского историка Петра Песавенто, коллеги критиковали поведение американского астронавта Хелен Шарман за чрезмерно официальные манеры, то есть за то, что она не флиртовала с другими членами экипажа на станции «Мир». В течение несколько десятилетий после того, как в 1963 году Валентина Терешкова получила титул «первой женщины-космонавтки», только две женщины вышли в космос. Одной из них, Светлане Савицкой, при выходе через шлюз передали передник в цветочек.

Сотрудники ИМБП никогда не принимали Лапьер всерьез: ни как ученого, поскольку она была женщиной, ни как помощника — мешал языковой барьер. Лапьер плохо говорила по-русски, а сотрудники наземного центра управления с трудом объяснялись по-английски.[5] Из всего экипажа «русского» модуля только командир достаточно неплохо владел английским языком. Он был довольно мил с Лапьер, и Крафту казалось, что та старалась использовать это для того, чтобы добиться уважения со стороны русских коллег. По словам Крафта, она была очень дружелюбна, но вела себя не так, как это делают русские женщины: садилась к нему на колени, целовала в щеку. Но, как сказал Крафт, «она даже не замечала, что ее действия истолковываются неверно».

Кроме того, Лапьер совсем необоснованно винила себя в уходе участника из Японии. Говорили, что Масатака Умеда заступился за Лапьер, хотя, по словам Крафта, Умеда закрыл шлюз просто потому, что ему надоело, что русские постоянно смотрели порнофильмы, и он только искал предлога.

Думаю, я бы тоже искала. Кроме сильного стресса из-за ограниченного пространства, расстройства сна, языковых и культурных пропастей, отсутствия частной жизни, людей изводят еще какими-то утонченными пытками. В душе живут тараканы, а воды нет. На ужин неизменная каша. «В полу водились мыши, а все трубы были покрыты плесенью», — пишет Крафт в e-mail и прилагает к письму шесть фотографий. Одна из них даже подписана: «Вши». Крафта вши не слишком беспокоили («Это что-то новенькое»), русские же спокойно вычесывали свои головы. Лапьер пришлось справляться не только со стрессом от вшей, но и с реакцией сотрудников ИМБП на это. Они сказали, что вши прибыли с посылкой для Джуди из Канады.

Всем продюсерам реалити-шоу хорошо известно правило: для того чтобы разжечь угасающее пламя интереса, нужно добавить капельку алкоголя. На пленке видно только одну бутылку шампанского, которую предоставил ИМБП по случаю преддверия нового тысячелетия. В действительности же бутылок было гораздо больше, и не только с шампанским, но и с водкой, и с коньяком. Крафт пояснил, что за деньги можно было достать все. Ну а если вы хотите, чтобы русские добровольцы хорошо сделали работу, не забудьте положить в коробку с материалами водку и салями.

Очевидно, таков был принцип работы советских и российских космических лабораторий. Джерри Линенджер, астронавт, трудившийся на станции «Мир», вспоминал в своих мемуарах, как он был удивлен, найдя бутылку коньяка в одном рукаве своего скафандра и бутылку виски в другом. (Линенджер был слишком уж правильным на людях, мол, «я безоговорочно следую политике НАСА о запрете на употребление алкоголя во время службы».) «Если полет русского экипажа длится достаточно долго, лучше спрятать подальше свои дезинфицирующие средства, — говорит Крафт. И добавляет: — Когда я был в России, один из космонавтов, пожелавший остаться неизвестным, показал мне сделанную в космосе фотографию. На ней два космонавта потягивают коньяк из пятилитровой канистры, словно подростки, пьющие пиво из одной бутылки».

Хотя весь этот скандал и доставил немало хлопот космическим агентствам, исследователи получили, как отметил психолог JAXA Нацуико Инои, «просто бесценный материал». В конечном счете это было исследование на способность к продуктивному межкультурному взаимодействию. «Этот инцидент, — писал мне Инои, — оказался для нас очень полезным при формировании и тренировке следующих команд». У членов экипажа должно быть много общего. Необходимо убедиться, что существует по крайней мере один язык, которым владеют все члены экипажа на достаточном для коммуникации уровне. Нужно проверить, насколько хорошо они работают как команда. Затем выбрать людей с хорошим чувством юмора. Ознакомить каждого астронавта с особенностями этикета и культуры других членов экипажа. Кто-то должен был, к примеру, предупредить Лапьер, что это «совсем ничего не значит» (по словам Гущина), если русский мужчина поцелует женщину на новогодней вечеринке, а если хотите его остановить, то просто дайте ему пощечину, ведь «нет» значит для него «возможно». Ну а если русские парни разбивают друг другу носы в кровь, это всего лишь «дружеская потасовка». (Крафт подтвердил этот занимательный факт: «Именно так они решают конфликты. По крайней мере, так было на „Мире“».)