Обратная перспектива - [3]
Шрифт
Интервал
простерло свои крыла? —
…………………………………………
Не вынести вам вовек
русской души щедрот,
Духа наших святынь, —
тем лишь богат народ!
Русский характер — крепость и крест
Русский характер —
крепость и крест,
Крепость и крест,
хоть и степи окрест:
Крепость к земле,
и к нужде, и к беде,
К холоду в доме,
и к скудной еде,
К бабе сварливой,
к пустой голове,
К праздникам древним,
к чинам и к тому,
Мучает кто,
словно черти в аду.
Нож на глаза попадется —
и хвать:
Изверг на небо,
и мученик вспять.
Снова мучитель,
и снова терпеть —
Крест целовать
и акафисты петь.
В сиянии лунном
Мчащийся поезд в сиянии лунном
И не захочешь — увидишь в стекле…
— Правду? — И правду!
Вот только какую? —
С мертвым Людмилу вдвоем на коне…
Или, как дядя рассказывал Ване,
Горькую правду, что вынес народ…
Только не вынес он, знаете сами,
Эту дорогу.
— И та — заведет!
— То-то оно, а мы едем, все едем,
Станций все нет, а быть может, того…
— Слышали, поезд такой есть на свете —
Сквозь времена, как писал Гумилев…
— Вон, за окном, параллельно нам мчится…
— Это вам снится.
— Да кто там?
— Вне нас
— Жизнь наша, видно, отстала, стучится…
Слышите стуки.
— Не слышно сейчас…
— Видите: тройка, и пение — слуша-й!
И замерзающий в поле ямщик,
— И… для чего-то скупающий души
Чичиков к нам присоседился вмиг!
— Нет, то Чубайс.
Так и смотрит нахально.
Так и вцепляется рыжий-то глаз…
— Это ж луна. Рассуждая астрально…
— Продали, суки, Россию и нас…
— Это не так — торгует он газом!
— Газом травили фашисты — заразы! —
Правда, бывает, взрывается газ!
— Эх, и раздолье какое, однако,
Кажется, храм?
— Да откуда он здесь?
— Слава те, Господи, что не собака
И не свалившийся под ноги бес!
— Ближе, глядите, как будто-то особа:
— Боже! Царица Небесная? Ты ль?!
— Видите?
— Видим, но только ковыль,
— …Да за пригорком сияние словно…
— А над гробами читают канон,
— В память разлей!
— Се — единая чаша!
— А во гробех-то мы спим
мертвым сном.
И не имеем, Владычица наша,
Иные мы помощи, кроме Твоей!
В широте беспредельной
В широте беспредельной,
От обид опустевшей,
Пребывают нетленны
Во земле нашей грешной
Мощи воинов павших,
И святых, и блаженных,
Только подвиг и знавших,
Ради жертвы священной…
………………………………………………
По российской вселенной
Бродят толпы туристов, —
Пожирателей зрелищ, —
Мерят взглядом, как пристав,
Что вовек не измеришь…
Им сокровища снятся —
В такт рассказам кивают
И хотят удивляться,
И устало зевают.
И услышав про Бога,
И узнавши про чудо,
Спросят: «Можно ль потрогать? —
И купить бы не худо…»
Марьюшкин крестик
На Ивана-купала
Марья купалась,
Рыбкой плескалась
Да крест потеряла
На желтых песках,
В густых камышах.
Креститель Иван
Восстал на Купалу:
«Ты — идол усатый,
Ты — змей подколодный,
В день твой негодно
Народу креститься,
В день твой — топиться!»
И богу взмолился,
И долго молился,
Чтоб люди забыли,
Навеки про страсти…
Чтоб реки залили,
Людские напасти.
А Марья-Моревна
Да с Ваней-дружочком
Все тропки стоптали —
До утра искали
Крест под кусточком…
Марья срывала
Папоротник сице,
И ворожила
На брата сестрица:
«В костре — огонь,
В реке — вода,
Иван да Марья —
Кровь одна!
Камень Алтырь
Лежит на месте,
Но никогда не бывать нам вместе!»
Сердце иссушит желтый цвет,
Синий — зальет слезами свет:
Иван да Марья в цветке воскресли,
А под цветком-то Марьюшкин крестик.
Телесность
Скорее бы петел пропел,
Но темень все гуще и круче,
Зато очертания тел
В ней проявляются лучше:
Ильич в мавзолее встает
И в Кремль на собрание важно
Идет между папок бумажных
И руки бумажные жмет.
Не глядя на сохнущих дам,
Чиновник с подругой-шинелью,
Бредет, задыхаясь «шанелью», —
Не женщина это, а вамп!
Фантом обращается в вещь,
И тень обретает телесность,
Имеет неслыханный вес
Обман, получивший известность.
Уж петел пропел, и не раз,
Но все остается на месте:
И к свадьбе банкноте-невесте
Босс дарит промышленный газ…
Не пришли избранники на пир…
Не пришли избранники на пир,
И призвал Христос обычных смертных,
Дабы обрели свободу смерды,
Пригубивши крови из потир.
Он зовет к себе нас и сейчас,
Убежать от дел и сладкой неги,
И отречься еретичных бредней,
При дверех считая каждый час.
В заботах о хлебе насущном…
В заботах о хлебе насущном
Забудем и хлеб и Того,
Кто нам посылает его,
И в чем его главная сущность.
А если и вспомним когда,
Замедлив свой бег на минуту,
То скажем: «То бес нас попутал,
Да некогда думать — дела!
Быстрее успеть — это значит,
Успех! И раскаты трубы…»
А Он только смотрит и плачет:
«Как дети, однако, глупы!»
Спят цари в усыпальницах древних…
Спят цари в усыпальницах древних,
В храмах — тех, где не служат уж век —
Не осталось сограждан, им верных,
Да в Москве сейчас редок и снег!
Изменилась вся жизнь, изменила
Распорядок на русской земли.
И молитв благодатная сила
Позабыта. Не спите, цари!
Вы вставайте, вы в колокол бейте,