Обратимый рок - [8]

Но пробуждение наступило не поэтому. Люда тормошила его за колено: "Папка, проснись... Волна поднимается... И туча там какая-то, по-моему, нехорошая..." Виктор одним взглядом оценил все - их снесло течением опасно далеко от берега и вынесло из безопасного пролива. И эту грозную тишину с судорожными порывами холодного ветра. Гладкая нога жены вдруг прямо у него на глазах покрылась крупными пупырышками. Спокойно, приказал он себе, в этой ситуации нет ничего опаснее паники, Витька..." Он налег на короткие почти бесполезные на таком расстоянии от берега весла. На Люду полетели брызги. "Папа, - прошептала она. - Так не пойдет. Греби как обычно. Мы успеем до тучи." Лодка пошла к берегу, который словно продолжал удаляться. Люда лихорадочно оглянулась в направлении его взгляда и посмотрела ему в глаза с предсмертным ужасом. В глубине ее зрачков он увидел вдруг нечто, что с завистью замечал во взглядах жены, обращенных на кого угодно, хоть на этого Кондора, но не на него самого. "Плохо, Вика? - одними губами спросила она, судорожно сглотнув слюну. - Можно я помогу..." Она положила свои пальцы на его побелевшие на веслах кулаки и так пыталась вдохновить его мужество своей слабостью. Берег действительно стал заметно приближаться. Но одновременно лодку стало плавно поднимать и опускать на еще голубых и гладких волнах. Вокруг утеса вставали белые столбы прибоя. Люда напрягалась, как могла, уже всерьез помогая ему грести. Аська, подумали они одновременно. Их тонконогая, своенравная нелепая дочка... Что с ней будет?.. Волны как-то сразу стали темно-серыми и уже не ласковыми, а злобными. С них слетали от усилившегося ветра белые хлопья пены. Их сразу окунуло словно в зеленую бездну первой накрывшей волной. Люда сразу стала совсем жалкой в своей мокрой кепочке, с прилипшими к плечам волосами. Вторая волна ударила откуда-то снизу, бросив Люду на Виктора и едва не вышвырнув за борт. Она судорожно вцепилась ногтями в его скользкие плечи. Он подхватил ее, бросив весла. Лодку завертело. "Папочка... да ведь мы гибнем, понимаешь?.. Держи меня!! Держи же..." Лодку как-то сразу вдруг вырвало из-под них, она взмахнула, как крыльями, своими яркими веслами, показала пропоротое волной днище и исчезла в мессиве бурунов. Теперь волны уже сами несли их к берегу. "За шею! - раздирая рот кричал Виктор. - не за плечи... Сцепи свои руки вокруг моей шеи!! Ну, мать... Дер-жись!!!"

С вершины утеса было видно, как лодка полетела в одну сторону, а люди в другую. Рита судорожно рыдала, обняв Фрези за шею. Саша беспомощно бегал по берегу с веревкой в руках. Фрези надрывно лаяла басом, подвывая. Волны подхватывали и самого Сашу, пытаясь утащить в море. Он по-крабьи выбирался, снова начиная суматошно бегать со своей бесполезной веревкой. В клочьях неистовой пены Саша вдруг совсем близко увидел, уже врозь, одну голову за другой. Виктор отчаянно пытался пробиться сквозь гремящие столбы воды к жене... Последнее, что видела Люда, было его жутко оскаленное лицо с глубоко разбитым лбом, из которого волны слизывали кровь. Последнее, что видел Виктор, было тело Люды, неумолимо несущееся разведенными согнутыми ногами вверх прямо на торчащую из воды острую скалу, чтобы за ней крутануться уже какой-то белой тряпкой. Та же скала тотчас словно прыгнула на Виктора...

***

"Вы хотели острых ощущений? - герр Фред, кряхтя, приподнялся в кресле и выключил компьютер. - Вы их таки получили." "По-моему, слишком даже, заметила геверет Жанна, традиционно входя в свою гостиную с подносом на вытянутых руках. - Пока вы тут занимались черт знает чем, я вам напекла пирожков." "Они наладили все-таки эту программу, - сказала фрау Тамар. - На свою голову. Хотя и совершенно не представляю, как она додумывает разные варианты на базе наших воспоминаний, но кроме вреда психике, ваш фантавизор ничего не дает." "И мне этот дурацкий сюжет не понравился, - госпожа Ася оправила платье и двинулась от кресла, где смотрела сюжет, к столу. Она ждала третьего ребенка и уже жалела о своем согласии приехать на Святую Землю встречать 2000 год к незнакомым Комарам, как бы хорошо родители к ним ни относились. - И Петьку, по-моему, перепугали," - добавила она. Старший внук Людмилы и Виктора десятилетний Петр снисходительно усмехнулся: "То ли он мне выдал, когда я попросил развить мои фантазии о приключениях на одной планете..." "И по-моему, - вступил в обсуждение мар Саша, которого фрау Тамар упрямо называла Кондором, - у этого фантавизора совершенно больное воображение. Надо обратиться к разработчику программы. Даже нам жутко, что уж говорить об участниках виртуальной драмы." "Кстати, не мешало бы у них спросить. Люсьена, ты что? Это же все квази-фантази, не более, - Тамар трясла подругу за плечи. Огномные шалые ее глаза светились под крашенными кудрями - в Германии она стала блондинкой. - Фредди, дай Люсьене выпить скорее. Она обезумела от жалости к своему Викентию и к самой себе. Вот будет смеху, если твоя, Петя, бабушка сейчас, не дождавшись нового века и тысячелетия, сдохнет от горя." "Ты жива еще, жена-старушка? - едва пришел в себя, наконец, господин Виктор. - Жив и я... Не переживай. Это же квази-фантази. Мы вовремя уехали с того острова." "Какая... какая я была тогда молодая, - затряслась в рыданиях госпожа Людмила, беспомощно обводя все еще красивыми глазами участливые лица друзей. Ее радостно-изумленное лицо дрожало от жалости к себе. - И как обидно, что увидеть себя такой можно только во сне." "Бабушка и сейчас самая красивая, - приласкался похожий на девочку младший внук Вова. - На нее у вас в Израиле все оборачиваются." "Хотите я поставлю свою дискету на фантавизор, - снова заторопился Петя. Мы с Генкой чуть в штаны не наложили, когда..." "Петька! - вызверилась Ася. - Давно не получал? За такое надо бить по голове, в кровь... Циником растешь!" "Я тоже против смакования сцен гибели, - подала, наконец, голос доктор Рути, бывшая Риточка. - Я своим детям эту программу запрещаю. Никогда не знаешь, что он нафантазирует за нас. У меня с мужем была такая проблема из-за фантавизора... Главное, что я ему с этим... не важно, в общем, ни сном ни духом изменять не собиралась, а фантавизор такие сцены напридумывал, что..." "Собственно, и мы с Людой, по-моему, не целовались в Смольном парке," - смущенно поглядывая на Жанну, сказал Саша. "Фантавизор заглядывает к нам в подсознание, - заметил Фред. - Я принимал участие в разработке программы, когда получил ее от Саши. Если на дисплее целовались, значит подспудно мечтали." "Когда я задумал эту программу, - сказал Саша, - я просто предположил, что и вся наша так называемая жизнь является на самом деле чьей-то квази-фантази, безобидным развлечением. Упираемся, лечимся, испытываем смертный страх, помираем и - нате вам! Выключенный компьютер и стол с напитками. Так что не думайте о жизни слишком серьезно, а лучше не пропустите миг. Через несколько минут Новый год по московскому времени. Новый век и тысячелетие мы встретим трижды - по Москве, по Израилю и по Германии, раз уж мы собрались все вместе. Прошу к первой трапезе. Русские, вам первый тост." На экране телевизора был российский канал, часы Спасской, родной для всех старших перезвон курантов, брызги фейерверка над заснеженным метелью Кремлем. Все выпили за новое счастье, и вышли на крышу старого иерусалимского дома. Вечный город лежал у их ног. Несколько дней назад он торжественно отметил юбилей одной из своих трех религий. Светскому Израилю оставалось до своего календарного юбилея два часа. Но уже вспыхивали огни иллюминаций и расцветали цветы из взлетающих праздничных ракет. Квази-фантази нашей жизни продолжалась в новом тысячелетии новой эры...