Обращенные в камень. Разгадка перевала Дятлова - [27]

Александра вышла из зала, ощущая на своей спине взгляд Иннокентия. Короче, обратиться за помощью не к кому, устало подумала она. Все ведут себя, как ни в чем не бывало. Лилька, понятно, занята своими любовными переживаниями, а остальные не видят ничего опасного в том письме. А насчет окурка, бинокля и что кто-то рассматривал наши окна – Иннокентий тоже решил не брать в голову. А вдруг это и правда, кто-то из охранников… а я мечусь, пытаюсь привлечь внимание к этому фактору. А…. пропади все пропадом.

За обедом в зале чувствовалась напряженность. Лилька выглядела – хуже не бывает, глаза – ввалившиеся, тусклые, вдобавок – бледность, как будто бы она приехала не в край, где воздуха навалом, и можно резать сочными ломтями, а просидела долгое время в подземелье, где не было света, воды, воздуха и всего остального, необходимого для нормальной жизнедеятельности человеческого организма. Александре стало не по себе. Не замечает ли этого Кирилл? Но тот, сидел задумчивый, погруженный в себя. Из-за Лильки? Или чего-то другого?

Иннокентий поднялся из-за своего столика и объявил, что после ужина они собираются в зале и отмечают Новый год. Включат музыку, потанцуют. При этом слово «потанцуют», он произнес с некоторой долей брезгливости, словно заранее открещиваясь от этого мероприятия.

– Лиль! Ты хотела еще подарки раздаривать, – напомнила Александра.

– А? – подняла Лилька на нее глаза. – Да, подарки, спасибо. что напомнила, – усмехнулась она. – А то бы совсем забыла. Голова просто раскалывается. И чего я сюда приехала?

– А вы, милая, на лыжи встаньте и походите, – предложил Петр Васильевич, – а то, небось, сидите в номере и по интернету шарите. Негоже так желать. Вы отдыхать приехали – так отдыхайте.

– Спасибо за совет, – вспыхнула Лилька. – Когда он понадобится, я вас обязательно спрошу.

После обеда Александре было решительно нечем заняться. Но сидеть в комнате и думать опять о письме, окурке и поблескивающих стеклах бинокля – было невыносимо. Она решила последовать совету Петра Васильевича, который тот дал Лильке: встать на лыжи, немного прокатиться, остудить голову и заодно дать разминку мышцам.

День был сумрачно-туманный, солнце проглядывало изредка, то запутываясь в серой пелене, то раздирая ее своими лучами как острыми спицами. Александра надела лыжи, проверила крепление ботинок и резко выдохнула. Легкое облачко пара появилось в воздухе. Неожиданно она почувствовала азарт и прилив сил. Из головы все вылетело: перед ней была лыжня! Ее лыжня. Адреналин ударил в голову, в ушах что-то мощно заревело, и она рванула вперед.

Ноги сами несли ее по лыжне, иногда она сворачивала, подрезая повороты, делая это умело, как когда-то учил ее отец. Увлекшись гонкой, она не сразу услышала чей-то голос позади себя, а когда услышала: кровь заклокотала, забурлила в ней, и ни за что она бы не смогла обернуться и оказаться лицом к лицу с этим человеком.

– Постойте, как вас там, кажется Александра, уступите лыжню, а то вы мне мешаете.

– «Кажется Александра» вам не уступит. Хотите – догоняйте! Хотите – нет.

Она прибавила темп. Все слилось в одно серо-белое полотно, взмах, еще взмах, руки – без устали ритмично вторят шагам, поворот. И….ох… она не вписалась в очередной поворот, и балансируя руками с лыжными палками, со всего размаху влетела в сугроб.

Черт! Белый снег залепил лицо и рот, она мотала головой и отфыркивалась, пыталась встать, но снова проваливалась в снег, ничего перед собой не видя. Она не сразу поняла, что снегом ей залепило глаза и поэтому она не видит…

– Вам помочь! – услышала она над собой.

Она провела рукой по лицу, стирая белую снежную массу с лица. Хорошо же она выглядит сейчас, ничего не скажешь!

Вячеслав стоял и серьезно смотрел на нее.

– Вам помочь, Александра? Черт возьми, вы катаетесь, как сам бог или дьявол. Кто вас научил этому?

Она ничего не ответила, пытаясь подняться на ноги. Но дна у снежной массы как будто бы не было, во всяком случае, ей никак не удавалось найти точку опоры, чтобы не перевернуть мир – бог с этим! – а просто встать на ноги.

Мужчина протянул ей руку.

– Держитесь!

– Справлюсь без вас, – сердито ответила она.

Одним рывком он поднял ее и стряхнул снег с воротника куртки.

– Почему вы отказываетесь от помощи?

– Не хочу.

– Вот как! – весело изумился он и помотал головой, как будто бы она сказала нечто смешное. – И почему?

– Не хочу и все.

– А как же женское хлопанье ресницами и трогательная беспомощность? – с насмешкой сказал Вячеслав. – Кажется, так пишут в женских журналах. Нужно быть нежной, трогательной и беспомощной и тогда все будут крутиться вокруг вас.

– Я не читаю женских журналов, и вообще это ко мне это не относится.

– Я вам чем-то неприятен? – настойчиво допытывался он.

– Почти.

– И чем же?

Она посмотрела на него: взгляд был серьезен, сосредоточен, как будто от ее ответа зависело разрешение сложной проблемы. Александра поспешно отвела взгляд. Смотреть на него без остановок – было чревато учащенным сердцебиением, приливом крови к щекам, покалываньем в кончиках пальцев…Словом, могли появиться признаки, которых следовало избежать любой ценой. Но он смотрел, ожидая ответа, и ей стало трудно дышать.