Оборванная струна - [23]

А если б живы были

Высоцкий, Пушкин и Хайам —

Вот те бы защитили.

«Вот это были мужики,

Какие пели песни!!!

Не то что эти мудаки —

Вознесенский да Резник.

А почему? Да потому,

Что мысль освобождает

От заключения во тьму,

Кто часто выпивает.

Да и вообще, возможно ли

Вкусить шальную радость

И ощутить тепло земли

И неги легкой сладость.

И освежить свою мечту

Порывом вдохновенья

Или сорваться в пустоту

В свободное паденье

И очутиться на лету

В четвертом измеренье…

Коснуться тайны бытия

И с горьким оптимизмом

Взглянуть, куда течет струя

Загробной нашей жизни…»

Он сделал паузу, долил

Из горлышка коньяк

И, крякнув, громко заключил:

«А ты не пьешь, дурак!»

Мне трудно было возразить —

Он прав во многом был.

Чтоб жить в г…не и бросить пить,

Немало нужно сил.

Я вспомнил прошлые года…

Сосед меня б простил,

Когда б узнал, что я тогда

Раз в 1000-у больше пил.

Всему свой срок, всему свой миг,

И каждому — свое.

Кто хоть чуть-чуть себя постиг —

Тот многое поймет.

Признанье — самый верный путь

К далекой истине

И к тайнам счастья, коих суть

Не отыскать в вине.

Признанье все способно дать:

И радость и полет,

Но только важно отыскать

Призвание свое.

А ощущениям своим,

Когда бываешь пьян,

Опасно верить. И пойми:

Их суть — самообман.

1986 г.

Фатальная колесница

Глядя, как ты провожаешь разочарованье,

День уходящий и хмуро встречаешь зарю,

Думаю, что не улучшу твое состоянье,

Если нарушу молчанье и заговорю.

Катится, катится жизнь колесницей фатальной,

Мы — пассажиры на данном отрезке пути,

Кучер-судьба колесницею той управляет,

Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Видя, как ты постоянно уходишь в забвенье,

Ищешь спасенье в вине, я тебя не сужу,

Но думаю, что не улучшу твое настроенье,

Если свое впечатленье о жизни скажу:

Катится, катится жизнь колесницей фатальной,

Мы — пассажиры на данном отрезке пути.

Кучер-судьба колесницею той управляет,

Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Годы пройдут, погружая тебя в ожиданье

И в созерцанье пейзажей за хрупким окном

Этой, катящейся вдаль, колесницы фатальной,

А за чертой горизонта с нее мы сойдем.

Катится, катится жизнь колесницей фатальной.

Мы — пассажиры на данном отрезке пути.

Кучер-судьба колесницею той управляет,

Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Спорт

Проснувшись как-то на рассвете,

В осколок зеркала свой кинул взгляд

И с сожалением отметил,

Что видеть самого себя не рад:

В глазах тоска, а под глазами

Мешки от курева и крепких вин.

Я встал с постели и заставил

Пойти себя в спортивный магазин.

    С тех пор я не хожу к врачу.

    На двадцать лет моложе стал.

    Играю, прыгаю, скачу

    И по утрам не бью зеркал.

Смеются надо мной соседи

И молча крутят пальцем у виска,

Когда я на велосипеде

Вдруг уезжаю в отпуск на юга.

А мне-то что? Судите сами:

Я стал вынослив, как индийский йог, —

На голове стою часами

И зайцем прыгаю под потолок

    Хоккей, футбол,

    Спидвей, гандбол —

    Мне не прожить без вас и дня.

    Бобслей, слалом —

    Спасибо вам

    За то, что вы спасли меня

    (От смерти).

Правда (Коллеге-калеке)

Он так привык бояться

Написанного слова.

А мне-то что пугаться —

Я самообразован.

Ему пять лет внушали,

Что можно, что не можно,

И голову сношали

Благопристойной ложью.

Ему пять лет долбили

Про «надо» и «не надо»,

Одно лишь обходили,

Что есть на свете правда.

Не та, конечно, правда,

Что в «можно» надо втиснуть,

А та — святая правда

Без лжи и компромиссов.

И пусть твердят ублюдки,

Что истина опасна, —

Она не проститутка,

Чтоб быть все время разной.

1985 г.

Солнце уходит на Запад

Она уедет в США, он уедет в Бонн,

Я попрощаюсь с ними молча, навсегда.

Все бегут на Запад — выездной сезон,

И даже солнце каждый день спешит туда.

Солнце уходит на Запад,

И убегают за ним

Те, кто не знают,

Что все в этой жизни

Имеет исток.

Солнце уходит на Запад,

Но, чтобы снова родиться,

Спешит на Восток,

На Восток.

Стирает каждый новый день

В старой книжке записной

Моих друзей московских

Адреса.

И в Новый год не смеется телефон

Компанией ночной,

А в трубке слышу я чужие

Голоса.

Солнце уходит на Запад,

И убегают за ним

Те, кто не знают,

Что все в этой жизни

Имеет исток.

Солнце уходит на Запад,

Но, чтобы снова родиться,

Спешит на Восток,

На Восток.

Она сломалась в США, из Бонна он исчез…

Я это знал, прощаясь с ними навсегда.

У эмигрантов — грустная судьба,

А тот, кто останется здесь,

Увидит, как солнце встает

И рождается Новый век,

Кто выдержит здесь, тот поймет,

Что он — Человек.

Солнце уходит на Запад,

И убегают за ним

Те, кто не знают,

Что все в этой жизни

Имеет исток.

Солнце уходит на Запад,

Но, чтобы снова родиться,

Спешит на Восток,

На Восток.

Разве не так?

Ты искал своей надежды остров,

Но найти его не так-то просто.

Часто пламя всех надежд на свете

Задувает беспощадный ветер.

      Разве не так?

Ты искал своей любви приюта —

Не нашел и подарил кому-то

И, устав, махнул на все рукою…

Только счастье не найти в покое.

      Разве не так?

Ты запомни, что в преодоленье

Есть всегда надежда на спасенье.

И когда устанет ветер злиться,

Пламя с новой силой разгорится.

      Разве не так?

Три дома

Я в одиночестве бездонном

В каком-то доме у окна

Стою и слышу, как крадется тишина.

Тяжелой ношею на плечи

Ложится хмурый летний вечер,

С немым участьем в то окно глядит луна.

И вот опять воображенье