Оборотни тоже смертны - [29]

– Белый, что ли? – подал из угла голос Мельников.

– Вы знаете, я об этом не думал, но может быть… Да, станцию охраняет рота, состоящая из русских. Есть там один офицер, обер-лейтенант Мильке. Ходят слухи, он воевал на стороне Юденича. Что-то общее у них с Диксом есть.

– Интересно все получается, – подвел итог Сухих.

– Пан офицер, а что теперь вы со мной сделаете?

– А ничего. Паровозов у нас в соединении нет, но хорошему мастеру дело найдется. А данное вам задание надо выполнять… Где, вы говорите, тайник?

– Товарищ старший лейтенант, я знаю, где, – вмешался Макаров. – Мне ребята из отряда Лавриновича это дерево показывали. В самом деле, очень приметное. Я вот сосен в Карелии насмотрелся, но таких не видал. Ее и прозвали – Дуб-сосна.

– Точно! Очень правильно, – подтвердил поляк.

– А кто должен оттуда забирать?

– Вот чего не знаю, того не знаю…

– Что ж, сейчас связь и установите. Макаров! Гони в санитарный взвод, разыщи Горбунову, обеспечь ей ненавязчивую встречу с паном.

* * *

К этому времени девушка уже вполне дозрела. После нескольких бесед с особистом она была готова включиться в игру. Впрочем, выбора у нее не было. Для конспирации ее определили в медицинскую часть. Разумеется, за ней кое-кто присматривал. Но Горбунова, судя по всему, не стремилась рвануть назад к немцам. Впрочем, Сухих объяснил ей между делом, что загнанных лошадей пристреливают, а провалившихся одноразовых агентов вроде нее немцы ликвидируют, выпотрошив из них всю информацию. И тут он ничуть не врал. Кому она была бы нужна в ГФП, явившись с рассказом, что вырвалась из партизанского плена?

А дальше все было просто. Девушка написала донесение. Поскольку в отряде могли быть и другие агенты, ее нынешнюю должность указали правильно. Но, кроме того, Елена сообщила, что завязала роман с человеком из особого отдела. Конспирация так конспирация – Мельникову пришлось «крутить любовь» с девицей. Они часто появлялись вместе в обнимку, иногда целовались. Впрочем, Мельников ничего против такой конспирации не имел. Девица вроде тоже. Потому как она давала понять, что готова продолжить «конспирироваться» и в более серьезном ключе. Но это уже было как-то слишком.

Пара донесений содержала не слишком значительные правдивые подробности деятельности отряда.

В очередной записке Горбунова указывала, что вся медицинская часть приведена в состояние полной готовности. Врачи и санитары говорят, что готовится большая операция.

Записку Станислав отнес к Дуб-сосне. В тот же день Мельников, ведший скрытное наблюдение за тайником, обнаружил жителя деревни Ласки, который эту записку забрал. (Вот ведь сволочь Чигирь, после его подвигов с немецкими агентами в этой деревне явно все будет хорошо.)

Осуществлять «диверсию» пошли Мельников, Макаров и Голованов. И убедились, что сработало! Возле полотна поджидала засада. Партизаны довольно ловко разыграли, что обнаружили ее в последний момент. Ввязались в перестрелку и поспешно отступили. Не пожалели даже двух мин, которые кинули при «паническом бегстве». Потом была еще пара подобных проверок – и, наконец, взялись за большое дело.

Разумеется, этим не ограничились. Партизанские разведчики стали ненавязчиво засвечиваться возле Мостов. Мельников и Макаров лично выкрали двух «языков» из числа солдат гарнизона. После второго раза, когда они захватили часового, перестарались в своей нарочитости – и едва не сложили голову: по ним долго стреляли.

И вот был нанесен главный удар. Горбунова сообщила, что ее любовник-особист проболтался про атаку на мосты вниз по Неману.

Сооружения находились на окраине города, к тому же на правой стороне имелось замостье. Так что выполнить приказ можно было лишь прямым штурмом города. Но партизаны не раз штурмовали города. И немцы клюнули – стянули в Мосты все, что могли. Именно этот процесс и контролировали разведчики.

* * *

…Группа разведчиков возвращалась на базу от Мостов.

– Обидно, конечно. Ребята там воевали, а мы прохлаждались. Да и на взрыв моста не поглядели, – сокрушался Голованов. В конце концов после беседы с Сухих он присоединился к «особой группе». Неизвестно, что там ему говорил старший лейтенант – возможно, обещал, что и там придется взрывать, только более серьезно и интересно. Но тем не менее…

– На все бои не успеешь. Там, я думаю, управились и без нас, – урезонил его Мельников. – Конечно, жаль, что не поглядели, как мост в воздухе летает. Гриша, ты еще не видел? Веселое зрелище. Ну, ничего, увидишь. Но более всего мне жалко, что не дано нам увидеть рожу этой недобитой белогвардейской сволочи, майора Дикса, когда он узнает, как красиво мы его надурили. И услышать, какие душевные слова будет говорить ему немецкое начальство. Я вас, братки, уверяю – в немецком языке есть множество крепких и звучных ругательств…

Глава 6 Удар из ниоткуда

Ягдкоманда действует следующим образом: переходы она совершает большей частью ночью, а в дневное время находится в скрытом месте. И на марше, и на привалах ягдкоманда должна обеспечивать непосредственное охранение. Разведка начинается по достижении места боя. О действиях и передвижениях партизан ягдкоманда судит по оставляемым ими следам. Чтобы избежать предательства, не следует вступать в контакт с населением… Успех дела решают хорошая маскировка, тесное взаимодействие и главное – терпение.