Оборотни тоже смертны - [26]

– А вот это мне не нравится. Куда они поперлись? – пробормотал себе под нос Макаров.

И вправду, на мост втягивалась колонна солдат примерно до роты, двигавшаяся из города.

– Не бойся, Гриша, все идет по плану, – отозвался Голованов, не отрывавший глаз от бинокля. – Они отойдут подальше и замаскируются, чтобы ударить в тыл атакующим.

Все негромко, но весело заржали.

– Слышь, ребят, кажись, в город с юга поезд идет… Только как-то уж очень медленно, – подал голос Мельников.

– Салагой ты был, салагой и остался. Поезд… «Броник» это. Тот самый.

И самом деле, с юга на железной дороге появилось настоящее чудовище. Пять бронированных вагонов и столь же бронированный паровоз плюс по две открытые платформы, обложенные мешками, за которыми сидели солдаты с пулеметами, да еще впереди две контрольных платформы, груженные булыжником. Из башен торчали орудия, на двух вагонах – на первом и последнем – располагались счетверенные автоматические зенитные пушки. С черепашьей скоростью бронепоезд стал переползать через мост.

– Вот и припожаловал, – удовлетворенно хмыкнул Голованов. – Это тот самый, который нам дал тогда прикурить. Все идет даже лучше, чем мы предполагали. Фрицы все силы сюда стянули.

– Никогда не видел немецких бронепоездов, – удивленно протянул Макаров. – Наши – видал. Да и то не артиллерийские, а зенитные. Они у нас на фронте в Карелии защищали железную дорогу.

– Полюбуйся, во всей красе, – протянул матрос бинокль старшине. – Ничего себе, так машина. Хотя на фронте-то бронепоезда бесполезны. Я в сорок первом видал, как наш бронепоезд с немецкими танками воевал. У него пушек было побольше, да и помощнее пушки, чем вот у этого. Да все равно его быстро расколошматили. Маневр-то у бронепоезда какой? Туда-сюда по железке – и все. А если путь разобрали, так и вовсе – заказывай себе гроб. Но против таких, как мы, – серьезная штука. Вон, видишь, – пушка сорок пять миллиметров, счетверенные зенитные двадцатимиллиметровки. Жуткая вещь эти зенитки. Как начнут садить – все живое в округе сметают. Дальше – семьдесят пять миллиметров в танковой башне. Сразу за паровозом – командирский вагон, потом все повторяется. Плюс ко всему – до черта пулеметов, есть и два миномета.

– Рвануть бы такой… – мечтательно протянул старшина.

– Э, братишка, ты думаешь, мне этого не хочется? У нас, на старом месте, тоже такой шлялся. Одно время это у меня было, ну, просто главной мечтой в жизни. Несколько раз пробовали. Но он же, черт, тяжелый, на него надо столько взрывчатки, чтобы его скинуть под откос… Один раз мы такую бандуру даже с рельсов свели. Ну и какая с того радость? Первый вагон сошел с пути, да не грохнулся. И вот стоит этот чертов бронепоезд и поливает вокруг себя огнем. Была бы пара трехдюймовок – мы его, конечно, расщелкали бы. Да ведь не было у нас пушек. Вот и ушли несолоно хлебавши…

– А у нас сейчас мин вообще нет. Хотя надо было б взорвать путь, чтобы он, когда все начнется, не рванул на тот, другой мост, где дело будет разворачиваться…

– Да пусть рвет куда хочет. Он ведь не танк, по прямой не может. А по железке – это ж какой обход… Серега, сколько ему пилить?

– Если на север, через Лиду – сто пятьдесят километров. А если на юг, через Волковыск и Барановичи, – то все триста.

– Вот и считай. Больше пятнадцати километров в час эта железяка давать, ну, никак не сможет. Иначе с рельсов сойдет. Так что она в любом случае не успеет. Вот и пусть ездит, где хочет… Ну что, братва, кажись, дело мы свое выполнили. Установили, что фрицы клюнули. Сергей, дуй к радисту, пусть раскочегаривает свою шарманку.

Мельников подался в лес.

Метрах в двухстах от опушки сидел боец, склонившийся над рацией.

– Ося, давай шли сигнал. Дело наше мы сделали.

Радист начал колдовать над аппаратурой.

…Две портативные немецкие рации прихватили соединение еще со старого места. Воентехник 2-го ранга[28] Симонов выменял их у соседей на 20 литров спирта. Командир Асташкевич был первоначально против – дескать, зачем нам нужны эти игрушки, они больше чем на сто километров не работают, чего зря их с собой переть? Но Симонов, большой энтузиаст радиотехники, настоял. И вот, в самом деле, пригодились. Да и не раз, наверное, пригодятся в этой своеобразной местности. Радист отстучал условный сигнал и начал лихорадочно сворачиваться.

– Куда спешишь, Ося? Мы сейчас перекурим, пожрем, а вот потом можно и до дому.

– Так ведь запеленговать могут! Мы ведь тут как в мешке. Слева Неман, справа поля, впереди шоссе и железка…

– Будут они за тобой бегать! Нужен ты им. Они ожидают здесь более крупную добычу. Они ведь не знают, что не дождутся. Потому как ихняя добыча на самом-то деле является охотником и орудует в другом месте…

Тот же день, окрестности поселка Селец

Этот мост через Неман давно стоял партизанам поперек горла. Центр давно требовал его уничтожить, еще когда соединение находилось в рейде. Тогда же и попытались – когда проходили неподалеку. На задание направили один отряд, рассчитывая, что немцы атаки не ожидают. Закончилось это мероприятие совсем бесславно. Немцы и в самом деле не ожидали атаки (или делали вид, что не ожидают). Так или иначе, но в самый ненужный момент со стороны Барановичей прибыл бронепоезд – тот самый, который сейчас околачивался в Мостах. Его орудия, зенитки и прочие игрушки сказали свое веское слово. Отряд понес серьезные потери и вынужден был убраться, разрушив железнодорожный путь. Впрочем, нет худа без добра. Застань эта чертова машина отряд при переходе железной дороги – все могло бы закончиться куда хуже. Но мост тем не менее уцелел. К тому же охрану его значительно усилили. А место было гнусное – с левой стороны Немана лес находился в полукилометре, все это пространство простреливалось из дзотов, расположенных по обе стороны моста. На правом берегу подходы тоже прикрывались дзотами; правда, там дело обстояло получше. К мосту примыкал поселок Селец. Немцы выселили оттуда жителей, но деревья вырубить почему-то не удосужились. Хотя и оттуда подобраться к объекту атаки было очень непросто.