— Тихо! — рявкнула я, в очередной раз дергая за нашу общую цепь, как за поводок непослушной псины.
Ага, как же. Придурки заметались по клетке, как стая летучих мышей, которым в задницу по горящему фитилю вставили. Один из уродов, не переставая вопить, прыгнул в угол на моей стороне. Авоську тряхнуло особенно сильно, и шерстистый рыжий придурок, молча тараща вылезающие из орбит буркалы, вывалился наружу.
— Держись, идиот! — заорала я.
Без толку.
Вывалился.
Сдохнуть бы нам всем, но хорошо, я успела крепко ухватиться за прутья. Нас всех резко дёрнуло, но удержаться удалось, главным образом потому, что все эти четыре придурка так и висели на одной цепи со мной.
— Затаскивай его! — рявкнула я ближайшему дикарю. — Ты, утырок, затаскивай! Иначе все улетите к хренам собачьим!
Беззубый дебилоид замотал головой, блея что-то трусливое и невнятное. Вот зараза, так бы и огрела кулаком по кумполу, но только хуже сделаю — отобью остатки мозга, и туша повиснет на мне же дополнительным грузом.
— Ща, — буркнул до этого больше всех молчавший и вообще меньше всего себя проявивший четвертый дикарь — молодой пацан с клоками выстриженной белобрысой башкой и узкими щелочками глаз под густыми бровями. Он довольно ловко зацепился за клетку ногами, откинулся, ухватился за цепь ниже придурка и медленно начал втягивать выпаданца обратно в клетку.
Слава пряникам!
Развлекательную лавочку придётся прикрыть, но в целом, доедем. Уж как-нибудь.
— Висеть тихо, не дергаться! — скомандовала я притихшим дикарям, когда они кое-как разместились в разваливающейся авоське. — Кто будет буянить, — длинный и острый медоедий коготь на глазах сжавшихся мужиков плавно отрос на тонком девичьем пальчике, — руки отрежу и падаль вниз скину, понятно?
Все четверо дружно закивали. Эх, жаль, я раньше до этого не додумалась — сделала бы на конечной станции вид, что сама в глубоком шоке и обмороке, а куда остальные подевались — понятия не имею. А теперь пока буду ловить, держать и резать — клетка окончательно развалится.
Она и так трещит все сильнее, мужиков трясет все заметнее… нда.
— Значит так, уроды, — тут, главное, голос уверенный, и морду кирпичем. — Жить хотите? Понятно, хотите. Тогда запоминайте: команды выполнять с первого раза, молча и БЕГОМ! В разговоры с другими дикарями и охраной не вступать! Кто пикнет — пузо вспорю и кишками удушу. Кто понял, кивнуть! Ай, малацца… какие понятливые. Тогда вы двое — в тот угол! — я ткнула в сторону выпавшей стенки и грозно рыкнула для острастки, чуть изменив гортань и показав клыки. А прикольная это штука — частичная трансформация. Прям отлично действует на людей!
— Цепь растянуть. Так… Вы двое — лезете со мной наверх. Не скулить! Встали рядом и расшатываем крышу… расшатываем, я сказала!
Нерадивому «лидеру», попытавшемуся что-то возразить, я без долгих сантиментов вогнала коготь в задницу — тряпку свою он потерял и сверкал пятой точкой на всю округу.
Очень помогло в плане дисциплины, мужики моментально поняли, что я от них хочу, расшатали верхнюю планку, подставили мне спины, когда я выбралась на крышу клетки и высвободили нашу общую цепь на такую длину, чтобы я смогла, перемахнув через гудящий от напряжения канат, захлестнуть этой самой цепью узел, на котором держалась наша клетка.
Вовремя я это сделала, фуникулер наш и сам по себе двигался неровно — рывками, и авоська совсем уже разболталась, но еще пара метров, резкая остановка и следом легкое провисание каната… и клетка не выдержала.
Первым окончательно вывалилось дно, потом посыпались стенки, и воющие от ужаса дикари повисли, вцепившись в цепь, из рабских оков мгновенно превратившуюся в единственное спасение.
— Не орать, — спокойно оборвала я этот вой, когда первый шок у мужиков прошел, и они поняли, что висят, но не падают. — По одному. Влезаем на крышу и садимся в середине. Без резких движений, уроды, а то лапы оторву и скину нахрен!
Короче, когда через два часа остатки клетки втащило на причальную площадку чужого улья, меня окружали на редкость смирные, дисциплинированные, услужливые и молчаливые молодые люди.
Карл.
Погрузившись в таратайку на верёвочке, я дождался, когда мы скроемся с глаз охраны и тихо, но прочувствованно рявкнул на своих сокамерников, чтобы сидели и не вякали. Вышвырнуть бы их за борт, но спалиться раньше времени мне хотелось меньше, чем избавиться от их паскудного общества.
Сокамерники вняли, присмирели. Таратайка плавно покачивалась, путаясь в клубах утреннего тумана. Я даже начал наслаждаться путешествием. После вонючей норы «Древорубов» лететь над сельвой было втройне приятно. Пешочком по джунглям это несколько дней пути, если вообще дойдешь.
Я наслаждался… наслаждался…
Пока не увидел, куда мы прибыли. Твою дюзу через реактор обратным синтезом! В тумане непонятно было, куда мы от улья двинули, но мог бы и догадаться… А теперь едва сдержался, чтобы не перекинуться и не начать крушить всё без разбора.
Ярость ударила в голову хуже убойного пойла. Я перестал соображать, из пальцев появились когти. Пришлось прятать руки под задницу. Удержаться помогло только смутное воспоминание, что всё позади, а я иду за Шеей. Да, Шея моя цель, надо успокоиться.
