Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом - [238]
Митрополит Иларион рассказал тут и о других немаловажных деталях, связанных с созданием единой системы управления и вертикали власти. С 2009 года существует институт Епископских собраний в регионах православной диаспоры, задача которых — координировать усилия архипастырей, представленных в диаспоре православных юрисдикций в широкой сфере деятельности[1105]. А на совещании в Шамбези (по настоянию Константинопольской церкви) был принят уже и Регламент епископских собраний, в соответствии с которым их председателем по должности (ex officio) является первый по диптиху из архиереев в данном регионе, то есть архиерей Константинопольской патриархии.
Интересно было и положение о регламенте проведения Собора, разработанное на последнем Синаксисе в Шамбези. Митрополит Иларион признал, что характер представительства на предстоящем Соборе, предполагающий участие не всех архиереев поместных церквей, а лишь ограниченного по числу участников делегаций, не соответствует процедуре известных всем из истории Церкви древних соборов. Не соответствует этой процедуре и способ принятия решений методом консенсуса автокефальных церквей в отдельности (один голос). Однако митрополит даже не стал скрывать, что все участники предсоборного процесса прекрасно осознавали этот факт, но оправдывались тем, что «только такой порядок работы Собора может гарантировать сохранение единомыслия его членов в нынешних условиях»[1106].
Очевидно, что создаваемая структура управления подстраивается под католическую модель с её национальными конференциями епископов и Синодом епископов, закладывая основы для некой единой церковной конструкции. Так же как вольное обращение с такими понятиями, как «Единая Церковь», «единство церквей», «христианское единство», дезориентирующее и путающее народ, призвано сформировать мировоззренческое единство с католиками. Отсюда такая запутанность в формулировках, касающихся Церкви. На такой иезуитской игре словами и подмене понятий и строится всё экуменическое движение, цель которого — соединить всех во «всемирную церковь» под началом духовного лидера.
Так, митрополит Иларион утверждает, что «Церковь сохраняется в Православной церкви». Но значение этой формулировки лучше понимается в сравнении её с католическими документами. В них написано, что «Единая Церковь» «пребывает» в Католической церкви, а в других церквях и церковных общинах она только «присутствует и действует», поскольку они не находятся в полном общении с Католической церковью во главе с папой римским. Таким образом, подмена понятия «едина Церковь» экуменическим понятием «Единая Церковь» даёт возможность представить её как состоящую из «разделённых христиан» и разных церквей, благодатность которых определяется близостью к понтифику.
Поэтому Иларион и заменил в новом переводе «Символа веры» в своей книжице «Божественная Литургия святителя Иоанна Златоуста» понятие «едина, соборная» Церковь на «единая, вселенская» Церковь, что воспроизводит католический термин «кафолическая»[1107]. Поэтому и в упомянутой нами Экуменической хартии 2001 года (подписанной митрополитом Константинопольского патриархата и католическим архиепископом) говорится, что они исповедуют «единую Церковь» и трудятся ради «зримого единства Церкви Иисуса Христа». По этой причине и готовящийся Собор стали называть «Всеправославным», а не «Вселенским», разделив эти понятия, чтобы «зарезервировать» почётное место для Католической церкви, без которой православные экуменисты не мыслят вселенскости[1108]. Надо только дождаться, когда иезуит Франциск торжественно трансформирует своё первенство власти в первенство чести.
Между тем, в результате Гаванской встречи произошли изменения не только внутри РПЦ, но и в отношениях между главами ведущих поместных церквей. Дело в том, что в результате открытого «единения» с католиками встраивание руководства РПЦ в наднациональный центр управления, создаваемый Ватиканом, стало возможно напрямую, что сделало ненужным посредничество в лице Варфоломея. И постепенно риторика православных СМИ стала меняться. Поскольку критика проэкуменического курса руководства Московской патриархии со стороны верующих продолжала нарастать, их внимание стали переориентировать с Ватикана на Константинопольский патриархат.
Уже 28 мая в ходе телемарафона «Русский Афон» на телеканале «Царьград» его генеральный продюсер Константин Малофеев предупредил, что Русская церковь испытывает «фантастическое давление», а «Всеправославный собор» «находится под очень большим давлением со стороны Запада» и его будет охранять огромный десант американских спецслужб от ФБР до ЦРУ[1109]. Такое сенсационное заявление, раскрывающее связь Константинопольского патриархата с американским руководством, о котором неоднократно писали критики экуменического курса Варфоломея, явно было рассчитано на подготовку определённого дистанцирования от него.
