Оборотись! - [2]

Из-за таких поисков он натренировался лазить по любым деревьям вверх и вниз, как обезьяна. Но в этот раз застрял возле кота надолго. Уже начинало темнеть, а я только и видела пушистый хвост с одного края гнезда и Генкины кроссовки с другого.

Я уже решила покричать им, но тут оба спустились: Гена по дереву, а Ричард Фаренгейт на его плечах. Кот спрыгнул на землю и начал копать ямку для своих неотложных надобностей. А Гена стал вытаскивать из карманов и подавать мне какие-то небольшие предметы.

— Ого, что это? — удивилась я.

— Вещички с дерева. Гнездо, наверное, сорочье и старое. Она в него тащила всё подряд. И в самом гнезде, и между ветками столько всего понапихано! Сплошная дрянь: заколки какие-то поломанные, ржавые кольца, облезлые серёжки, нитки, фольга, коробки от сигарет, несколько монет. Я взял только монетки и вот ещё. Это тебе!

Он протянул на ладони золотую цепочку с подвеской в виде птичьей головы. Птица была — не то орёл, не то сокол, что-то хищное. Из светлого металла, но не из серебра, потому что не потемнела, пока лежала в гнезде. И был у неё зелёный глазок, маленький, но очень блестящий.

— Наверное, настоящий драгоценный камень, — сказала я, рассматривая подарок.

— Наверное, — согласился Гена.

— А что я скажу об этом дома?

— Правду. Кто не верит — пусть лезет на дерево и смотрит в гнезде. Там ещё много чего осталось.

Было уже темно, когда мы возвратились в наш двор. Гена нёс кота, а я сжимала в кулаке цепочку с подвеской. И, конечно же, нам навстречу попались наши местные полудурки под командой Макса. Из него такой же Макс, как из меня — Леонарда из телесериала о мексиканской жизни. Его имя — Георгий, Жора, Гоша, но зовите его, видите ли, Макс.

— Ах, Анфисонька-кисонька! — завыл он ещё противнее Ричарда Фаренгейта. — С Лягушкой Тортиллой кота выгуливаешь?

Я заметила, что Гена стал закипать, и потащила его за собой. Если связываться с каждым стадом дураков, то не хватит сил на важные дела. Пусть воют и ржут вслед. Я слышала где-то поговорку: собаки гавкают, а караван идёт! Так Гене и сказала. И еще посоветовала накрепко запереть кота. Уже темно, а бинокля ночного видения у меня нет.

Когда я вернулась домой, все смотрели телевизор. Мама, не отрываясь от экрана, задала несколько вопросов. Что? Где? Когда? Только баллы за ответы не выставляла. Я рассказала о поисках Ричарда Фаренгейта и сорочьем гнезде. Удивительно, но все — папа, мама и бабушка оторвались от телевизора, включили свет и стали рассматривать драгоценную находку.

— Похоже на платину с изумрудом, — решила бабушка. — Это дорогая вещь. Видите, как камень сверкает? Хорошая огранка.

Бабушкин дядя был ювелиром и мечтал её, свою племянницу, тоже сделать ювелиром. Поэтому она в таких вещах разбирается, хотя ювелиром не стала. Она влюбилась в дедушку, вышла за него замуж и поехала за ним в далёкий военный гарнизон.

— Не вздумай носить каждый день! — сказала мне мама. — Вдруг пропадёт?

Потом они выключили свет и опять уткнулись в телевизор. Только мама пробормотала, что мой ужин в кухне на столе. И я вышла из комнаты, по пути надевая цепочку на шею. В полутёмном коридоре посмотрела в зеркало. Хищный зелёный глазок светился у меня на груди. Мне стало интересно, я вошла в ванную, не включая свет, и закрыла за собой дверь. Но зелёный камешек-глаз продолжал сверкать! Хорошая огранка?

Поужинав, я уловила момент телерекламы и спросила бабушку:

— А в темноте драгоценный камень может светиться?

— Конечно, может. Ведь в любой тьме всегда есть хоть немного света, — ответила бабушка.

К сожалению, в этот раз она ошибалась. Не насчёт свечения драгоценных камней, нет. Но это был… ох, что это было!

Глава 2. АНЯ ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ И В НЕБЕСАХ

Рано утром все, кроме меня, уехали на дачу. А мне, как Золушке, надавали заданий. Много чего. Прибрать квартиру, погладить полотенца. И уроки, это само собой.

Выполнив два первых пункта Золушкиной работы, я пообедала и посмотрела по телеку первую половину какого-то фильма. Если можно выбирать, то я лучше почитаю первую часть книги без конца и посмотрю первую половину фильма. Окончание могу придумать и сама. А вот без начала не разберешь, что делается и кто — злодей, а кто — хороший.

Пообедав, я решила прикинуть, к чему лучше надевать найденную драгоценность. На самом деле мне не хотелось делать реферат по физике и решать задачи по математике.

Но вот беда, я расхаживала перед зеркалом, переодевалась то в платье, то в костюм, сочетала и комбинировала, как только можно свою одежду — а цепочка с подвеской была неуместна. Или моя одежда была неуместной для этого, казалось бы, простенького, хоть и дорогого, украшения с остро сверкающим глазом. Нужно было найти что-то этакое-эдакое.

Я задумалась. Что носят с дорогими драгоценностями артистки в кино? Меха! Дорогие меха! Но дорогих мехов у меня не было. Ни норковой шубки, ни леопардовой накидки, ни палантина из полярных лис. Только бабушкина лисья горжетка, очень старая. Не облезлая, но мех потускнел, а лисья морда немного усохла.

Ладно, посмотрим.

Я набросила горжетку на плечи, поправила так, чтобы усохшая морда не была видна. Прошлась перед зеркалом, повернулась, опять прошлась. Потом передвинула птицу по цепочке, чтобы лучше была видна…