Оборотень - [19]

— Так, — сказал Тероян, усаживаясь в кресло. — Хорошо. Поговорим откровенно, — он подождал, пока девушка устроится напротив. — У меня есть основания предполагать, что вы явились свидетелем некоего… события, — он специально заменил „преступление“ более мягким словом. — Которое повлияло на ваш мозг таким образом, что оказались заблокированными некоторые участки. В частности, все, связанное с вашей личной жизнью. Естественно, стерлось и это… событие. Определив природу его, мы найдем искомое причину поразившего вас недуга. Это как найти нужный узелок в спутавшемся клубке ниток. Всего один-единственный узелок. Потянув за него, мы распутаем весь клубок. Чем я и занимаюсь.

— Тим, я уже сказала, что полностью доверяю вам, — мягко произнесла Глория. — Но ведь вы понимаете, что невозможно разыскать этот узелок, исключая меня из вашего… расследования. Как вы можете самостоятельно найти его, плавая в этих ваших Медвежьих Озерах, оставляя меня дома, как лишний и ненужный предмет? Так не получится. Я же не зонтик, который только для определенной погоды годится.

— Логично, — согласился Тероян. — И вполне разумно. Но я не уверен в степени риска. И в той опасности, которая может вам угрожать при определенных обстоятельствах. Например, при факторе внезапности. Когда вы повторно испытаете шок. Тогда „зонтик“, говоря вашим языком, не раскроется никогда.

— Но ваши поиски не дадут результата, — покачала она головой. — Я должна быть рядом.

— Вы и так рядом, — сказал он, а сам подумал, что, возможно, даже более чем рядом. Она уже где-то в нем, в его подсознании, постоянно. И он впустил ее туда сам, добровольно. Не на свою ли беду?

— Сегодня я этого не ощутила, — произнесла Глория. И твердо добавила: — Мы должны быть вместе. Мы должны вместе проделать весь путь.

Тероян раздумывал, глядя на нее. Молчала и девушка, выжидательно ловя его взгляд. В иной ситуации фраза, произнесенная ею: „Мы должны быть вместе“ — составила бы счастье любого мужчины, столь много она обещала. Но сейчас было иное положение, и иная судьба могла ожидать их обоих. Имел ли он право сразу же подключить ее к своим поискам?

— Я стану вашей тенью, — попросила Глория, прервав его размышления. Поверьте, я уже достаточно сильна, чтобы справиться со своим состоянием. Ведь, согласитесь, вы пока бродите в потемках, как и я?

— У меня уже есть кое-какие предположения, — промолвил наконец Тероян. — Кроме того, я мужчина, мне легче выдержать испытания. Я просто физически сильнее.

— Ну что это за аргумент! — возмутилась Глория. — Прямо какая-то расовая дискриминация. Встаньте, пожалуйста. Тероян послушно поднялся, не понимая, что она задумала.

— Протяните руку, — попросила она. А когда он протянул к ней ладонь, то Глория каким-то хитрым приемом ухватила его за предплечье, согнувшись, развернулась спиной, — и вот он уже перелетел через нее, распластавшись на ковре.

— Ну… знаете ли! — оправившись от изумления, произнес Тероян, потирая плечо. Девушка победоносно стояла над ним, уперев кулачки в бока и расставив ноги. Она пружинисто подпрыгнула и пяткой достала до одной из книжных полок, сбив на пол стоявшую там новогоднюю свечу. Потом посмотрела на продолжавшего лежать Терояна и улыбнулась.

— Вспомнилось что-то такое, — застенчиво сказала она. — Из дзюдо и каратэ. Может быть, я мастер спорта? Чемпионка мира?

— Вы — большая жульница, — поправил ее Тероян, поднимаясь. — Надо же предупреждать, право слово. Впрочем, рефлексы и навыки при такой амнезии не теряются, вы правы. Черт, кажется, вы мне повредили плечо.

— Давайте-ка его сюда! — девушка сама приблизилась, стала массировать ушибленное при падении место. У нее оказались сильные пальцы, и разминала она плечо профессионально, так что Тероян подумал, что, возможно, она действительно имеет какое-то отношение к спорту. Ему были приятны эти прикосновения, и то, как по-хозяйски она расправляется с его пустяковой травмой, как не обращает на него никакого внимания, занятая своей работой. Ее лицо было совсем рядом, и он стоял, не шелохнувшись, словно боясь спугнуть ее — эту птицу-тайну.

— Все! — выдохнула она. — До свадьбы заживет, — и добавила: — Ну теперь вы будете брать меня на свои… прогулки?

— Вынужден, — усмехнулся Тероян. — Иначе вы переломаете мне здесь всю мебель. Но условие: слушаться меня во всем!

— Конечно, — обрадованно ответила Глория, и ему показалось, что она сейчас даже бросится ему на шею. Так светились ее глаза — два синих пламени.

— А теперь — поехали, — поспешно сказал он. — Нас ждет одна удивительная семья.

К Карпатовым добрались за сорок минут — они жили возле метро „Новослободская“, в трехкомнатной квартире. Старшему сыну Маши, от первого брака, было теперь около тридцати, он пошел по военной линии и командовал батальоном в районе Алтая, где, как и по всей стране, то затухали, то разгорались какие-то неумолкаемые бои — с местными бандформированиями, с контрабандистами из Китая, с феодальными князьками, и порою было даже трудно разобраться — кто и с кем воюет? По Великому Сценарию так и должно было происходить — держать Россию в постоянном нервном напряжении, лихорадить ее тело, пичкая губительными лекарствами, выписанными по рецептам „мирового правительства“. Письма от него приходили редко.