Оборотень среди нас - [4]

Они снова выехали на солнечный свет, в лобовое стекло ударили оранжевые лучи, ненадолго ослепив. Горы опять нависли, словно гнилые зубы, готовые в любой момент укусить. Деревья снова образовали полог, закрывая солнце.

— Жена Джубала, — продолжал перечислять Тедди, — Алисия. Она на десять лет его моложе, ей сорок четыре года. Одаренная классическая гитаристка и композитор баллад в испанском стиле. Трое оставшихся, дети — Дэйн, исторический романист, Бетти, поэтесса, превосходит умершую сестру, и Тина — художник. Тина — самая самодостаточная, Дэйн — наоборот. Разумеется, Джубал заботится об их благополучии.

Следующий свой вопрос Сент-Сир формулировал, тщательно подбирая слова, чтобы получить самый беспристрастный, информативный и полный ответ, на который Тедди был способен.

— Вы получили всю эту информацию из первых уст, обнаружили тело и знаете всех членов этой семьи — есть ли у вас какие-либо предположения?

Он знал, что Тедди был полноценной личностью, в каком-то смысле, поэтому надеялся, что логика его ума, несомненно, более высокая, чем у людей, имеет предположения, которые не пришли в голову полиции.

Но его ждало разочарование.

— Никаких, сэр. Это и правда сложное дело. Туземцы нашли только одно объяснение всему этому.

— Коренные уроженцы Дармы?

— Да, сэр.

— Что же они говорят?

— Оборотень, сэр.

— Простите?

— Знаю, звучит абсурдно для таких разумных существ, как мы. Дарманцы говорят, что оборотень, как они его называют ду-ага-клава живет на холмах у подножия гор. Они убеждены, что один из этих ду-ага-клава укусил членов семьи, передав им ликантропию[2]. По их теории, кто-то из семьи и является убийцей Леона и Доротеи Альдербенов.

— Как вы и сказали, такое объяснение никого не удовлетворяет из-за отсутствия здравого смысла.

Тедди ничего не ответил.

— Я заметил, — сказал Сент-Сир, — что ваш голос выражает сомнения. В чем вы сомневаетесь?

Казалось, машина немного ускорилась, хотя Сент-Сир не был в этом уверен. И даже если бы он был уверен, что значит эта реакция?

— Это не суеверно — верить, что есть больше вещей за гранью нашего понимания, чем мы можем предположить, мистер Сент-Сир.

— Думаю, нет.

Что-то здесь… Биокомпьютерная половина была встревожена. Он проанализировал то, что робот рассказал — не просто то, что робот говорил, а то, как он это говорил. Проанализировав грамматику и интонацию, он был раздражен.

То есть здесь… Слова робота словно завуалированы. Они неестественны для него. Это как если бы кто-то залез в робота и запрограммировал его отвечать именно так, запрограммировал подчеркнуть предположения об оборотне.

Но кого, гадал Сент-Сир, пытался Тедди этим защитить? Кто мог запрограммировать робота отвлечься на рассказы о сверхъестественном?

То есть здесь…

Но, какое-то время, Сент-Сир готов был игнорировать сигналы и предупреждения. Скука ушла, и это было решающим фактором. Чем-то заняв ум, он перестанет вспоминать случайные моменты прошлого без надобности. А если ему не придется вспоминать их, ему не будет грустно. Он ненавидел грустить. Спасибо Богу за работу, за разорванные горла, за неразгаданные тайны.

Они преодолели горы и начали спускаться с предгорий на другой стороне. На мгновение луч солнца прорезался сквозь брешь в вездесущих ветвях, но почти сразу же темные ветви и серые листья снова окутали машину со всех сторон.

Глава 2 Всадник в шторм

Особняк Альдербенов был построен на склоне последнего из крупных предгорий, в тени серой горы. Состоящий из пяти этажей, параллельных контуру земли, идеально гладкий и ровный, как если бы он был высечен из цельного куска сияющего белого камня, дом больше походил на естественный выступ ландшафта, чем на творение рук человеческих.

Тедди спилотировал прямо в открытые ворота гаража и припарковался рядом с пятью подобными транспортными средствами.

— Я покажу вам вашу комнату, — сказал он.

Через пять минут, с помощью лифта, способного перемещаться как по вертикали, так и по горизонтали, они добрались до парадного зала на последнем этаже дома: мягкий ковер цвета чистейшей морской воды; стены приглушенного синего оттенка; непрямое освещение, такое, что источник света найти не представлялось возможным; картины на всех стенах, все довольно привлекательные, во всяком случае, на первый взгляд, и все подписанные именем Тины Альдербен; музыка, едва слышная, нежная, мягкая, приятная.

Тедди потянулся к переключателю на стене, открыл дверь, которая обнаружилась за раздвижной панелью, и показал детективу его апартаменты: уютная гостиная, спальня с гигантских размеров кроватью и камином, достаточно огромным, чтобы зажарить быка, еще картины Тины Альдербен, ванная комната, отдельная от спальни, с бескрайней ванной.

— Надеюсь, вам нравится? — спросил Тедди.

— Поживем — увидим, — сухо ответил ему Сент-Сир. Сарказм в его голосе робота не впечатлил.

— Если эта комната вас не устраивает, я уверен, мы сможем выделить вам другую, — Тедди проплыл к выходу, в дверях обернулся и добавил:

— Ужин будет подан через два часа и двадцать минут, в главной столовой. Указания, как ее найти, в верхнем ящике вашей тумбочки.

— Подождите, — остановил его Сент-Сир. — Я бы хотел поговорить с мистером Альдербеном, чтобы узнать…