Оборотень моей мечты - [38]

— Любуешься Елизаветой? — начала она. — Немудрено. Единственная медведица, добившаяся больших высот в своем клане. Известная интриганка. Всегда выбирает себе любовников помоложе, — проворковала Сайка, «добивая» меня.

— Господи, и откуда ты столько знаешь? — поразилась я ее осведомленности.

— Ну, покрутишься здесь с мое, научишься. Если конечно, сумеешь продержаться, — с намеком протянула она. — Вот, держи, — она сунула мне в руку бокал вина. — Пей.

— Зачем это мне? Я не хочу.

— Никто здесь и не спрашивает, чего ты хочешь. Так велела Виолетта. И еще она просила передать тебе, чтобы ты не стояла столбом. И не забывай, что долго пялиться на кого-то — неприлично. Как видно, Виолетте что-то известно про тебя. Ты под контролем, дорогая. — С этими словами, подмигнув мне, она, наконец, удалилась.

В каком-то смысле я была даже благодарна Виолетте за неожиданную поддержку. Отхлебнув вина, почувствовала, как внутри постепенно все начинает оттаивать. Одним глотком не ограничилась, припала к бокалу. Казалось, чувства обострились. Музыка становилась все более громкой и осязаемой, будто звуковые волны каким-то образом ласкают мое тело. Необъяснимое томление, от вина ли или от усталости охватило меня. Знакомый холодок прошелся между лопаток. От небольшой группы, что стояла чуть поодаль, отделились двое. Проходя мимо, кто-то из них ненароком задел меня плечом. Тело приняло мягкий толчок, и несколько капель вина пролились мне на руку. Я завороженно уставилась на них. Предчувствие захватило меня с головой. Стало душно и страшно. Жар опалил спину. Надо же, вино красное и тягучее…

— Будто кровь… — потрясенно смотрела я на свою руку, не осознавая, что произнесла это вслух.

И тут меня накрыло чувственной волной. Чье-то обжигающее тело прижалось ко мне со спины. Это был мужчина, я поняла сразу. Только вот не могла разобраться, как долго он так стоит. Показалась загорелая рука. Сильные теплые пальцы нежно стерли капли.

— Тш-ш-ш… — шепотом раздалось в ушах, отчего по шее побежали мурашки. — Осторожнее, Мара.

Я застыла, не решаясь оглянуться. Кого увижу, что ждет меня на этот раз? Судьба не перестает подкидывать мне испытания. Когда стоять и дальше так стало невтерпеж, а страх уже по-настоящему завладевал мною, я резко развернулась, чтобы рассмотреть того, кто был у меня за спиной и странным образом волновал меня.

Свет от канделябра падал на него сбоку, хорошо освещая лицо и фигуру. Он был мне незнаком. Как получилось, что я оказалась прижатой к колонне и перестала видеть за широкими плечами зал и гостей, я так и не поняла. Меня словно отрезали от окружающих.

Высокий, широкоплечий. Хищные острые черты лица, темные почти черные волосы слегка вьются, небрежно касаясь плеч. Довольно странная прическа, не похожая на стильную стрижку. Как будто этот брутал не очень-то и любит посещать парикмахера. На правой щеке — уродливый рваный шрам. Жуть! Меня слегка передернуло от вида его уродства, реакция последовала быстрее, чем успела сообразить. Какое некрасивое лицо! Но до чего же сильное и властное. И почему он так пристально смотрит на меня? Глаза серые и колючие. Как грозовой шторм, пришло на ум сравнение. Ощущение силы, исходящее от него, его невероятная энергетика и чувственный магнетизм ошеломляли. Возникло непреодолимое желание оказаться как можно дальше отсюда. Не хотела бы я быть врагом этого человека. Дикарь. Зверь.

— Кто вы? И откуда знаете мое имя? — дрожащим голосом спросила я, стараясь больше не смотреть на его лицо, в его глаза. Как он мог узнать меня в маске, если даже не знал до этого?

Незнакомец аккуратно взял бокал из моих рук и поставил на столик рядом.

— Ты расстроена. И не должна быть здесь, — повторил он почти слово в слово фразу, что лишь однажды произнес Лука. — Но у тебя есть все, чтобы покинуть это место, — огорошил в следующий момент. Я же и вовсе понимала все меньше. Эмоции уже зашкаливали до такой степени, что мыслить разумно не позволяли.

Вздрогнула, когда пальцы мужчины обхватили мою руку, опаляя кожу, а потом жесткие суровые губы припали к ладони в жарком поцелуе. С удивлением поняла, что вовсе не твердые у него губы, а мягкие и теплые. По телу побежали мурашки, вновь вернулось чувство томления и холодок между лопаток. Что это? Почему я так реагирую на невинный поцелуй? Отчего он мне кажется до неприличия интимным? И как не сойти от всего этого с ума? Какое-то шестое чувство подсказало, что именно его взгляд я чувствовала на себе весь вечер. И почему-то от этой мысли мне становилось страшно, словно вот-вот моя жизнь должна была поменяться коренным образом. И что ждет меня впереди, не знал никто, даже тот, кто собирался приложить к этому руку. И где-то на задворках души плескалось знакомое возмущение, что каждый здесь считает себя вправе вмешивать в мою жизнь.

— Оставьте меня в покое! — с угрозой произнесла я, стараясь говорить тихо, но отчетливо. — Я ненавижу это место, тут вы правы. И всех, кто здесь обитает, тоже. Звери, возомнившие себя господами. А суть ваша ничтожная — жестокая и напичканная высокомерием. — Я цедила сквозь зубы, чувствуя нарастающую злость. — Больше всего на свете я хотела бы оказаться далеко отсюда. Но без вашей или чьей-либо помощи! — Никто не смог бы убедить меня в этот момент, что была неправа.