Оборотень из Оскола - [18]

Впрочем, когда явился утром в кабинет главного инженера, то сразу получил причитающуюся вторую половину гонорара. Однако получил и недвусмысленное предложение, немедленно уволиться по собственному желанию, если не желает почувствовать себя опасным свидетелем. Подобные предупреждения бывшему братку не нужно было растолковывать дважды.

Через месяц он устроился охранником в открывшийся рядом с его домом гипермаркет. Новые работодатели позвонили на прежнее его место работы и, получив интересующие их сведения, сразу поставили парня начальником смены. Вскоре Евсиковь понял, что эта работа сильно отличается от прежней, и вовсе не в лучшую сторону. В гипермаркете воровали все: и покупатели, и грузчики, и товароведы, и фасовщицы, и даже сами охранники. Начальство же просто брало с полок и со складов все, что заблагорассудится, даже и не думая платить. В итоге в конце каждого месяца выявлялись крупные суммы недостачи, которые вешались на кассиров и охранников.

Отдав в счет недостачи половину первой зарплаты, Мотыль решил принять меры, чтобы подобное больше не повторилось. Однако огромный гипермаркет – это не маленькая проходная. Поимка десятка воришек никак не сказалась на сумме недостачи в следующем месяце. Тогда, решив следовать поговорке: « С волками жить – по волчьи выть», бывший браток сколотил бригаду по экспроприации недостачи у покупателей. Первой в нее вошла его нынешняя сожительница кассирша Ксюха. Уже она привлекла свою подругу и коллегу Наташку. К ним в напарники Мотыль определил двух молодых отморозков, работающих охранниками в его смене. Еще в первый месяц он поймал их на краже, заставил написать повинную, но ход делу не дал, придержав бумажки у себя и застращав пацанов, что в случае чего срок им обеспечен.

В часы максимального наплыва покупателей кассирши, выбрав тех, кто набирал полные тележки продуктов, вбивали им в чеки лишний товар, пронося дважды этикетку со штрихкодом через сканер. Как правило, никто не проверял длинные портянки получаемых чеков, и лишние пятьдесят – сто рублей на фоне потраченных двух-трех тысяч проходили незамеченными. Таким образом, каждая кассирша ежедневно пробивала лишнего товара минимум на пару тысяч. А в периоды праздничных ажиотажей могло быть и несколько десятков тысяч. Товар выбирался только тот, который был популярен в киосках: пиво, напитки, шоколад, конфеты, сигареты. Как только левого товара набиралось достаточно, список с наименованием передавался дежурившему рядом охраннику, и тот звонил корешу Евсикова, владевшему несколькими киосками. Тот появлялся либо сам, либо вдвоем с женой и затаривался согласно списку и под присмотром все тех же охранников просачивался через кассы мошенниц.

Сорок процентов навара приходилось отдавать киоскеру, по пятнашке в месц получали охранники, по двадцать – кассирши, и в среднем полтинник оставался Мотылю. Таким образом вечные недостачи, вычитаемые из зарплат персонала, перестали волновать сработавшуюся пятерку.

– 18 -

Неожиданно завибрировавший в нагрудном кармане телефон заставил вздрогнуть. На дисплее высветился незнакомый номер.

– Да, – Николай поднес мобильник к уху.

– Мотыль, ты? – прозвучавший голос был знаком, однако сходу определить, кому он принадлежит не удалось.

– Кто это? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не узнаешь? Значет долго жить буду.

Благодаря последующему смешку с характерным подхрюкиванием, Евсиков узнал говорившего.

– Карапет, ты что ли?

– Не Карапет, а Александр Федорович, – важно поправил собеседник. – Всосал, чи не?

– 19 -

Мелкий дождик бил в вагонное окно, словно аккомпанируя тоскливым мыслям Марины. Под мерный перестук колес проплывали мимо расплывчатые силуэты деревьев и деревенских домишек.

Вчера отец с кем-то долго вполголоса ругался по телефону. Затем, зло бросив трубку, вышел из дома. В тот же миг телефон зазвонил снова, и Марина, выйдя из своей комнаты подняла трубку. Не успела она произнести обычное «ало», как услышала грубый мужской голос:

– Не бросай трубку, урод! И запомни, сроку тебе три дня. После этого мы выловим твою сучку и пустим на хора, понял?

В трубке еще раздавались какие-то угрозы, но девушка дрожащей рукой положила ее на базу. Она точно знала, что у отца после развода с матерью не было женщин. Возможно, были какие-то мимолетные связи, но постоянной спутницы не было. А потому тот, кто угрожал, мог иметь в виду только ее.

Девушка ушла в свою комнату и долгое время сидела в оцепенении. Телефон снова зазвонил, но Марина к нему не подошла. Теперь этот пиликающий ярко-красный аппарат казался ей некой отвратительной ядовитой тварью, невесть как забравшейся в квартиру. Наконец звонки смолкли, и тут же голосом Криса Норманна запел мобильник. Эта песня оповещала только о звонках отца.

– Да, пап?

– Марина, ты где? – голос отца был крайне взволнованный. – Ты же только что была дома.

– Я дома, пап.

– Тогда почему не брала трубку домашнего телефона? С тобой все в порядке?

– А что со мной может случиться? Извини, пап. Я думала это звонит Виталик. А что случилось? – девушка разыграла недоумение.

– Потом объясню. Я скоро буду. Никуда не уходи.