Оборотень - [39]

Давид молча ел, в то время как Янник предпочел бы уйти. Такого рода разговоры были ему противны, и он подозревал, что чужой запах, который источают эта женщина и ее партнер, приклеится к нему, словно невидимое тавро. Кончики его пальцев начало покалывать от нервозности, и он почувствовал потребность отлить за ближайшим углом.

Вообще-то Янник понятия не имел об устройстве других стай. Он знал, где проходят границы. Точка. Он слышал о Мэгги, о том, что она возглавляет небольшую стаю. Совсем незначительную, если не считать того, что она представляла собой бастион между доминирующими стаями Хагена и Саши. Хрупкое равновесие, которое нарушалось теперь из-за растущих потребностей Хагена.

— Ты знаешь, что произойдет, если ты не пойдешь на сделку с Хагеном: твоя территория вмиг будет объявлена зоной боя, — снова завел разговор Давид. — Вот только силами мериться там будут Хаген и Саша. А перед этим тебя поглотит один из них или же тебе придется отойти на задний план.

— Расскажи что-нибудь новенькое… — скучающим голосом протянула Мэгги, но даже от Янника не ускользнуло, что она нервно скомкала бумажную салфетку. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, насколько сильно постоянная неопределенность действует ей на нервы. — Ты просил об этой встрече для того, чтобы я еще раз уступила Хагену ради драгоценного мира? Я и так слишком часто уступаю, и что это дало? Рано или поздно война все равно начнется.

— Но ты ведь не хочешь этого для своей стаи, — попытался урезонить ее Давид.

Но женщина не собиралась держать себя в руках, слишком сильно волновала ее эта тема.

— Откуда тебе знать, что хорошо для стаи? Ни один из тех идиотов, под кнутом которых ты жил, не учил тебя этому. Ты такой же дикий, как они.

Давид вдруг наклонился к Мэгги настолько близко, что это могло быть расценено как вызов. И хотя ей, конечно же, было неприятно, Мэгги не отстранилась, а только сердито посмотрела на него. Ее компаньон, до сих пор стоически не обращавший на разговор внимания, перестал жевать, но, прежде чем он успел встать, Давид снова опустился на стул. Примирительно поднял руки, потом скрестил их за спиной. Знак того, что он контролирует себя.

Мгновение Мэгги раздраженно смотрела на него, потом сказала своему спутнику:

— Все в порядке, Антон. Пусть расскажет, что его сюда привело.

— Есть кто-то, кто считает, что в последнее время Хаген стал слишком жадным, — осторожно сказал Давид, словно пробуя каждое слово на слух. — Множество жертв, глупые разговоры о власти волка и возникновении естественного порядка. Долго это продолжаться не может. Если ты подождешь еще немного, вполне возможно, что проблема решится сама собой.

Давид слышал, как позади него хватал воздух ртом Янник, и на долю секунды пожалел о том, что привел друга с собой. Янник имел о политике примерно такое же представление, как и о вождении, и слова Давида должны были показаться ему предательством.

— Ах, вот как? — спокойно сказала Мэгги. — И кто же должен в ближайшее время расправиться с этим негодяем? Натанель после удара вряд ли на это способен, да и вообще он всегда интересовался только вторыми ролями. Когда Хаген прорывался наверх, он, во всяком случае, не встал у него на пути. А остальные бодро пляшут под его дудку, хотя втайне рычат. Не говоря уже о новеньких, которых он принял в стаю недавно. Эта малышня, которую он собрал, наверняка не станет нападать на него сзади. — Мэгги остановилась и пристально посмотрела на Давида. — Н-да, остаешься еще ты. Но ты постоянно отказываешься усилить своего волка.

Давид упрямо выпятил подбородок.

— Мне просто не интересно кормить волка. Достаточно посмотреть на Хагена, чтобы понять, что из этого получается. Допустим, сначала демон, возможно, и расцветает, но в какой-то момент для него начинают существовать только охота и убийство. Или растерзание. И тогда вдруг превращаешься в не что иное, как брызжущего слюной монстра, у которого пропала тень.

— Мальчик мой, ты просто оказался не в том лагере, — заявила Мэгги. Она продолжала сохранять невозмутимость, но в голосе появились нотки нежности. — Ты должен был пойти ко мне, когда я предлагала.

— Хаген искал меня и нашел.

— Ты имеешь в виду, что после смерти Конвиниуса он наткнулся на тебя, словно на легкую добычу. И привязал тебя байками о том, что твой названный отец когда-то был в его стае.

— Конвиниус был членом стаи, это бесспорно.

Мэгги горько рассмеялась и положила Давиду руку на колено, на что тот ответил негромким ворчанием. Он выглядел каким угодно, только не успокоенным.

— Но не под предводительством Хагена. Вот об этом тебе стоит поразмыслить на досуге.

Давид отвел взгляд, лицо его ничего не выражало.

— Как угодно. А ты в свою очередь подумаешь над тем, что я сказал?

— Да, — ответила Мэгги, убирая руку. — Кроме того, обещаю, что следующие несколько дней буду сидеть тихо, если ты скажешь мне вот что: если у тебя с блондинкой отношения станут более серьезными, положишься ли ты на волка, чтобы защитить ее?

Не успев как следует подумать, Давид кивнул. В следующий же миг он готов был локти кусать себе за это искреннее признание. Получается, он делал вид, что хочет восстать лично против Хагена. Он поспешно поднялся и попрощался, прежде чем ему пришлось отвечать на приветливую улыбку Мэгги.