Оборотень - [20]

* * *

Вечером тряпкой он обмотал килограммовую гантель, опасаясь, что ремень женской сумочки может не выдержать. Мешковатые джинсы, свитер до самых колен скрывали фигуру…

Марина кошечкой сразу стала ласкаться, но холодный тон подруги и весь её вид охладили пыл. Александра заставила Марину одеться как можно ярче, чтоб ослепить гаишников, ежели вдруг остановят.

Выехали в десять часов вчера. Как и предполагала Александра, на середине пути их остановил здоровенный патрульный со светящимся жезлом и белой портупее. На обочине застыл коробок ПМГ с мигалкой.

Пока хмурый инспектор рассматривал права Александры, кокетливо играя голосом, Марина не давала ему сосредоточиться. В коротенькой юбочке, в колготках с лайкой, в переливающейся в свете фар блузке она была неотразима. Вправленные в золото, в мочках ушей кроваво горели рубины. Патрульный был растерян, ведь нарушение налицо, у белокурой шоферки не было доверенности на право вождение машиной, хотя технический паспорт в порядке.

— Да, — сочувственно вздохнула Марина, — тяжелая у вас работа. Стой себе всю ночь на холоде, ветру! Думаю, вот это вас согреет… — Заговорщицки подмигнув, в лапу сержанта она сунула пятидесятидолларовую бумажку. В одно мгновение банкнота исчезла в кармане инспектора.

* * *

Приученная, в этот раз Марина, не задавая вопросов, осталась ждать в машине. С потушенными фарами, та замерла на окраине спящего города, замаскированная кустами черемухи.

…Александр перемахнул через забор. В сарае хрюкал поросёнок, изредка спросонья подавали голос куры, у соседей, хрипя от злобы, рвался с цепи пёс. Ночь, хоть выколи глаза! Как будто подарена самим дьяволом для осуществления задуманного…

Костяшками пальцев ночной гость постучал в окно. Выждал и опять громыхнул. Меж раздвинутыми занавесками смутно отметилось лицо хозяина. Александра невозможно узнать, длинный козырёк бейсболки тенью закрывал пол–лица. Изменив голос, он просипел: «Слышь, Беспалый, Васёк требует, чтоб срочно топал к нему, дело важное!..» За окном громко выматерился враг, коленом ударившись обо что–то. Александр угадал, с Васьком (видать, кореш по зоне) у Беспалого были кой–какие важные дела, а иначе послал бы он неурочного посланца куда–нибудь подальше… Да завалился бы опять в постель, нагретую пышной подругой.

В молчаливом худощавом парне в бейсболке, надвинутой по самые глаза, конечно же, он не узнал своего «крестника». Мертвых не узнают… Когда бабка приехал за ним, врачи не хотели отдавать, твердо считая -— жить ему не больше двух недель.

Поравнявшись с сараем, Александр пропустил Беспалого на шаг вперед, и ударил по затылку гантелью. Подхватив обмякшее тело, быстро затащил в строение.

На загаженном курами полу, не приходя в сознание, оглушенный тяжело дышал, кровь пузырилась на губах, тоненькими струйками вытекала из ушей. Вот, наконец, враг под его ногами, которого шесть мучительных лет он страстно хотел увидать! Но сейчас Александр не испытывал никаких чувств, всё слишком просто вышло. Он не стал ждать, когда враг очнётся и увидит его лицо, теперь Александр решил его не убивать.

Лезвием ножа разжав зубы, тряпкой, найденной в сарае, заткнул рот раненому и перевернул на живот. Задрав рубашку и майку, обнажил позвоночник. Кончик лезвия пружинного ножа поставив на тот же позвонок, который шесть лет назад был поврежден у него самого, ладонью Александр сильно ударил по рукоятке. Узкий гибкий клинок с хрустом вошёл меж позвонками. Выдернув нож из раны, мститель отпрыгнул в сторону, чтоб не обрызгало кровью.

Очнувшись от страшной боли, связанными руками несчастный заелозил в курином помёте. В свете фонарика Александр с удовольствием отметил, что ноги врага неподвижны. Если сегодняшней ночью не окочурится, в больничке долго ему плавать в собственном дерьме, полюбив смерть, как избавителя от всего и вся… Прижимаясь к заборам, Александр бесшумно скользил к машине. В душе вдруг образовалась пустота, которая появляется всегда, когда добиваешься того, к чему так долго стремишься. Самое страшное в жизни не заботы, ни бедность, ни горе, не болезни, даже не смерть, а скука. Лишившись ненависти, а значит, и цели, Александр сейчас испытывал скуку.

* * *

Марина почувствовала какую–то резкую перемену в подруге, веяло от неё чем–то враждебным, которое не могли заглушить даже французские духи. От Александры пахло кровью, это страшило, но в то же время странным образом притягивало… Может, это от редко встречавшейся у женщин такой силы жестокости. В глазах Александры сквозило то, что, наверно, и у библейского змия, соблазнявшего Адама и Еву. Меж ними были несколько прозрачных слов, в которых тайна, как солнце сквозь влажный туман. Один шаг — и нет черты, и тайна становится жизнью. Но Александра не делала этого шага. Она знала, открытие истины столь же опасно, как открытие новой земли.

Не доезжая поста ГАИ, Александра свернула на проселочную дорогу, рискуя на полпути застрять в колдобине.

* * *

В эту ночь Александр впервые спал спокойно, без выматывающего его почти шесть лет отвратного сновидения. Он пьет прозрачную воду из ведра, на дне которого лежит колбасина человеческого кала… В снах он был проницателен, более глубок, подлинен, поскольку погружался в себя целиком. Иногда сны оказывались прозрением, жестоким прозрением. Этот же сон был ослепительно ясен и четок. Он понял, что этот сон не случаен, надо что–то сделать такое, чтоб навсегда избавиться от отвратительного, мучительного сновидения. Теперь же, утолив свою ненависть, он убрал из ведра дерьмо…