Оборот времен - [8]

Около половины жителей города из 50-тысячного населения были убиты или взяты в плен. Автор попал в плен тоже. Несколько небольших кварталов города послали своих представителей, чтобы сдаться на милость султана, и это спасло их жителей от немедленной расправы. Позднее они смогли выкупить своих родственников и детей у султанских солдат. «Наверное, так был выкуплен автор», – подумал Альберт.

Бережно сохраняемые греками священные книги и манускрипты безжалостно растаптывались и сжигались турками. Они, не представлявшие никакого интереса для них, продавались за медяки. Книги выживают как люди – если они кому-нибудь нужны. Так автору досталась книга, которую он раньше видел у императора. Он пишет о том, что в самые горестные минуты жизни и его скитаний на родине и в других странах она была для него не только памятью о его господине, но и помогала выжить в эпоху столь чудовищную, когда рушились все устои империи и человека.

Альберт отметил это место в книге, особенно ему понравилась фраза «помогала выжить в эпоху столь чудовищную, когда рушились все устои империи и человека». Он почувствовал тоску и боль автора книги, которому пришлось хлебнуть всей горечи жизни. Многие люди сейчас у нас могут сказать о своем времени так же. Его заинтересовал автор, который постоянно возвращается к мысли, что куда бы ни забросила судьба, он будет вспоминать о родных ему с детства или юности местах. Как бы тяжело ему там не приходилось.

А книги всегда разделяли судьбу тех людей, которые их ценили. О таком случае Альберту рассказал участник войны. Когда наши в конце войны в Восточной Пруссии выбили немцев из небольшого городка, то он, в то время сержант прожекторного полка, вместе с офицером остановились в богатом двухэтажном особняке с большими комнатами и высокими потолками. Дом был окружен парком с красивыми липами, дубами и соснами. Была поздняя осень, и в пустом доме было очень холодно и сыро. Чтобы можно было ночью спать, они вдвоем топили печку книгами со старинными красивыми переплетами, каких было много в шкафах. Попадались книги и на русском языке, который хозяин, сбежавший с немцами или погибший, видимо, знал. Ветеран войны все это произнес с грустью, потому что недавно увидел одну из таких книг в букинистическом магазине с огромной ценой. И как бы извиняя себя, добавил, что он с земляком-офицером были из степного Поволжья. Деревья рубить им было жалко, любовь к природе брала верх.

Зачитавшись, Альберт не заметил, как из книги выпали открытка и аккуратно сложенные листки, написанные от руки ровным красивым почерком. Но разными чернилами. И, судя по цвету и качеству бумаги, в разное время. Они были написаны не дедом, его почерк он знал.

Пробежав взглядом несколько страниц, он подумал, какое они имеют отношение к книге? Как место хранения? По загнутым и пыльным краям было видно, что они лежали в ней очень долго. Он отложил бумаги на особое место на краю стола, куда складывал все, что нужно было читать более внимательно.

Поэтому когда Альберт заполнял в компьютере анкету для компьютерной программы «Оракул перемен», на вопрос, какие темы для него в настоящее время представляют интерес, указал, что среди главных его проблем – поиск старой книги. Так он решил проще отследить результат и подловить предсказателей. Но главное – наказать Юрия.

История Дока. Поиск Шклярова

Как только позволили дела, Док начал искать следы переводчика «Пути перемен», так он назвал текст. Проверил, что есть в Интернете, искал в библиотеках и архивах по эмигрантской и исторической проблематике. Первая зацепка появилась, когда он нашел историю белогвардейского ротмистра с такой же фамилией. Но проверив его короткий жизненный путь, убедился – это не он. Были еще братья, купцы из Поволжья. Ничего обнадеживающего, никаких упоминаний переводчика с древнегреческого Шклярова. Может, это псевдоним?

Через несколько дней упорной работы в Национальной библиотеке он нашел ссылку на некоего Склярова в книге воспоминаний социал-революционера Гуревича, активного участника революций 1905 и 1917 годов. Как историк, Док знал, как часто искажают фамилии, даже современники. Гуревич описал курьезный случай, который произошел на собрании левой интеллигенции в Петрограде в канун февральских событий 1917 года и отречения Николая II, где разгорелся жаркий спор по поводу того, что же сейчас является главной задачей прогрессивной общественности, куда идти.

Собрание проходило в переполненном разночинцами и студентами помещении на окраине города. После осуждения катастрофической ситуации в стране – в этом все были единодушны – дискуссия свелась к двум главным тезисам. Что является причиной кризисного состояния общества? Если чисто экономические условия в стране, тогда их нужно кардинально менять, может, даже ликвидировать частную собственность на фабрики и заводы, а землю отдать крестьянам. Или же напротив, оно зависит от неправильной политики царского правительства. Понятно кого следует менять в этом случае.

Одни настаивали на главной роли материальных условий бытия, другие оперировали примерами гениев и героев, изменивших мир. Они упорно стояли на том, что без них человеческое общество никогда бы не возвысилось над стадом обезьян. В качестве таковых, своими мыслями и поступками изменивших мир, назывались Иван Грозный, Степан Разин, Петр Первый и даже распятый Христос. Эта позиция пользовалась большим пониманием аудитории. Оппоненты оперировали цитатами своих выдающихся лидеров (Родзянко, Плеханова, Милюкова).