Оборона Одессы - [26]
Передовые части противника забрасывали свои разведывательные и диверсионные группы в тыл Приморской армии. Одна из таких групп ворвалась в село Кайры, расположенное в 55 км от Одессы, и пыталась там закрепиться до подхода основных сил. Однако 2-й эскадрон 5-го полка 1-й кавалерийской дивизии под командованием старшего лейтенанта И.М. Котенкова выбил ее из села.
6 августа проходил бой частей 95-й стрелковой дивизии с передовыми отрядами 72-й немецкой пехотной дивизии в долине реки Кучурган и у Верхней Михайловки. Части 2-й и 4-й кавбригад румынских войск, наступая в направлении села Кумары, овладели селом Малая Врадиевка. Отходивший по дороге Тирасполь – Одесса, вместе с 95-й и 25-й стрелковыми дивизиями, 265-й корпусный полк тяжелой артиллерии (командир – депутат Верховного Совета УССР майор Н.В. Богданов) огнем с близкой дистанции прямой наводкой остановил наступление танковых частей врага, который стремился прорваться за систему оборонительных рубежей. На Котовском направлении противник, продолжая наступление на Гондрабуру, овладел Новой Георгиевкой и Селивановкой (25 км восточнее Котовска). На Дубоссарском направлении противник вел бои с нашими войсками уже на рубеже ст. Веселый Кут – Плоское – Красная Горка[83].
Полки 95-й стрелковой дивизии Сереброва и Новикова, отбив все попытки врага обойти их с флангов, вышли из полуокружения, присоединив к себе некоторые подразделения из разгромленных частей. 90-й полк 95-й стрелковой дивизии майора Планидина, отбиваясь от идущего по пятам противника, отходил долиной речушки Большой Куяльник. Этот полк оказался разделенным на две части, причем одна часть полка была оторвана от основных сил 95-й – на узком плато между Куяльницким и Хаджибеевским лиманами. Командир 241-го стрелкового полка П.П. Новиков, «опытный командир, побывавший добровольцем в Испании, сумел с первого часа войны организовать боевые действия полка»…[84]
Приморская армия, прикрываясь сильными арьергардами на рубеже Цебриково – Веселый Кут – Новая Петровка – Плоское, начала планомерный отход на реку Кучурган. 7 августа командующий Приморской армией приказал войскам занять оборону на подступах к Одессе на таких рубежах: 30-й стрелковой дивизии – по линии Березовка – Демидовка – Анатольевка – Силовка; 95-й стрелковой дивизии – рубеж реки Кучурган, по линии Жеребково – Катаржино – Кошары – Раздельная; 31-му и 287-му полкам 25-й стрелковой дивизии – по линии Раздельная – Миролюбовка – Баден – Граденицы – Маяки – Каролино-Бугаз, «прикрывая побережье Днестровского лимана мелкими отрядами». 1-я кавдивизия и 54-й полк 25-й стрелковой дивизии отводились в резерв армии в селах Джугастрова, Новая Николаевка, Катаржино. Отдельные части и отряды бойцов Южного фронта, ослабленные отступлением, «прибивались» к фронту Приморской армии, создавая дополнительные проблемы со снабжением войск продовольствием и боеприпасами…[85]
На Одесском направлении противник сосредоточил 4-ю румынскую армию (численность ее была доведена до 300 тыс. человек), составлявшую примерно половину всех вооруженных сил Румынии, и отдельные подразделения 72-й немецкой пехотной дивизии. В первом эшелоне вели наступление 1-я гвардейская, 3-я и 7-я пехотные румынские дивизии, части 72-й немецкой пехотной дивизии. Во втором эшелоне находилось еще 5 пехотных дивизий и 1 кавбригада. На Одесском направлении враг обладал пятикратным превосходством в личном составе и в артиллерии. Противник имел здесь 80 самолетов и 60 танков. В распоряжении защитников Одессы было 35 самолетов и 5–7 исправных танков.
Генерал Г.П. Софронов, осознавая критическое положение войск Приморской армии, еще 4 августа просил у командования фронта усилить армию двумя дивизиями или же снять с нее ответственность за Николаевское направление, изменив разграничительную линию с 9-й армией. Но командующий фронтом заявил генералу Софронову, что усилить Приморскую армию в данный момент невозможно, и подтвердил, что оборона Николаевского направления остается за Приморской армией, угрожая трибуналом за неподчинение.
Уже в начале 1960-х гг., выступая в Одессе на конференции, посвященной обороне города, Г.П. Софронов скажет: «Я все время боялся, очень боялся, положение на фронте было тяжелым, и боялся, что командование фронта прикажет мне, армии отойти за Буг… Я подготовил материалы для обороны Николаевского направления. Но никаких приказов не было… Мы учитывали, что из Очакова противник может перейти в Крым. Военный совет решил послать туда кавалерийскую дивизию. Но не успела эта дивизия прибыть в Очаков, как армии поступил приказ оборонять только Одессу»[86].
Интересно, что через несколько дней командующий Южным фронтом просто «забыл» о разговоре с Софроновым, очевидно стараясь вывести себя из-под гнева Ставки и представить Софронова «главным виновником» военных неудач. Генерал А.Ф. Хренов писал: «Все мы были озадачены: намерения командарма противоречили прямой и недвусмысленной директиве Ставки. Его оценка обстановки явно расходилась с оценкой Военного совета фронта. И.В. Тюленев и Ф.Н. Романов не скрывали своей тревоги»
