Оборона Одессы - [136]
Например, в «Наставлении для боя на минно-артиллерийской позиции» Одесской военно-морской базы указывалось, что «задачей сил и средств базы является сосредоточенной атакой и самостоятельными ударами торпедных катеров, военно-воздушных сил и береговых батарей не допустить обстрела побережья Одесской военно-морской базы кораблями противника, постановки активных минных заграждений у побережья базы, прорыва в базу легких сил противника и атаки кораблей, стоящих на внутреннем рейде. Все береговые батареи подчинялись исключительно командиру Одесской военно-морской базы. На него возлагалось управление артиллерией во время боя, в том числе распределение целей между артиллерийскими дивизионами и отдельными батареями»[329].
Централизация управления огнем в руках командующего артиллерией OOP позволила повысить эффективность использования имеющихся средств. Командующий руководил корабельной артиллерией через флагманского артиллериста базы, береговой – через командиров артиллерийских дивизионов береговой обороны, а сухопутной – через начальников артиллерии секторов обороны. Корабельная и в особенности береговая артиллерия использовалась при обороне Одессы как артиллерия дальнего действия.
Успешности стрельбы береговой артиллерии OOP способствовали хорошо организованное наблюдение и корректировка. Кроме постоянных корректировочных постов, каждая батарея имела подвижной корректировочный пост, выдвигавшийся при необходимости на том или ином направлении. Подавляющее большинство стрельб велось с корректировкой, по наблюдению знаков разрывов.
В дальнейшем дугообразный фронт и сгущение боевых порядков ближе к центру, в особенности в последние дни обороны города, создание групп поддержки пехоты и групп дальнего действия давали возможность маневрировать огнем и создавать на угрожающих участках большую плотность огня. Большая дальность и точность стрельбы позволяла широко использовать морскую артиллерию для контрбатарейной борьбы. Так, береговая артиллерия около 35 % своих стрельб провела по артиллерийским батареям противника, а из общего числа стрельб корабельной артиллерии 15 % пришлось на контрбатарейную борьбу. Артиллерийская поддержка кораблей и батарей ЧФ вынудили противника увеличить количество дальнобойных орудий на фронте под Одессой до тридцати восьми.
Действия по внутренним операционным линиям Одесского оборонительного района давали возможность советскому командованию, в случае необходимости, в течение одной ночи перебрасывать артиллерийские резервы в любую точку фронта, в то время как румынскому командованию для этой цели требовалось трое-четверо суток.
«Советская артиллерия в основном не использовала ведение огня с долговременных позиций, предпочитая частые перемещения на новые огневые позиции, чему способствовало ее хорошее оснащение автомобильным и гусеничным транспортом.
Техническое состояние артиллерии и подготовка личного состава хорошая, в связи с чем практически все артиллерийские налеты проводились своевременно и по целям.
Взаимодействие артиллерии, пехоты и авиации организовано эффективно.
Вместе с тем советская артиллерия часто используется не собранная вместе, а растянутая по фронту. Батареи, а иногда и отдельные орудия находятся на большом удалении друг от друга, что значительно снижает эффективность ведения огня.
Огневые позиции как легкой, так и тяжелой артиллерии располагаются на большом удалении от позиций стрелковых частей, иногда достаточно большем, чем это необходимо в обороне. Артиллерийские боеприпасы советского производства действуют нормально, без большого количества отказов. В некоторых случаях отмечалось использование советскими войсками шрапнельных снарядов»[330].
Румынское командование явно переоценило собственные силы и недооценило или даже не знало силу советских войск. Генштаб, даже к началу сентября 1941-го, не знал количество рубежей обороны и путал переднюю линию обороны «советов» с основной линией обороны. Отстранение от должности командующего 4-й армией генерала Н. Чуперкэ не привело к изменению ситуации, а его преемник был вынужден продолжать работать по стратегическим планам, который предлагал Н. Чуперкэ.
В начале августа 1941 г. немецкие союзники отмечали, что единственно правильным решением операции было занятие позиций северо-восточнее Одессы, откуда можно наносить удары по аэродромам и по порту города. Генштаб, напротив, сконцентрировал главные силы западнее города на открытой местности и, изматывая войска в изнурительных генеральных наступлениях, не получал при этом решающих результатов.
В своем ответе от 11 октября 1941 г. на письмо Гитлера (от 5 октября) И. Антонеску защищает позицию, почему войска не наступали с северной стороны Одессы: «Необходимость того, что наступление нужно развивать с северо-восточной стороны Одессы, была очевидна для нас с самого начала боевых действий… Но воплотить в жизнь этот план мы не смогли по причине того, что у противника было превосходство на море… Наши наступления с запада на восток имели цель получить возможность наносить удары по южному побережью города и представляли нам оперативную инициативу»
