Потом Бью подошел к жене.
– Он взял мою монету, – надулась Розалинда, притворяясь удивленной дерзостью своего брата, не говоря уж о его жадности и легковерии. – Я предложила ему возможность вернуть свои проигрыши, а в благодарность за это он убежал с моим счастливым талисманом.
– Бедная Рози, – посочувствовал Бью, протягивая ей руку. При первых звуках вальса, который заиграл маленький оркестр леди Стаффорд, она встала, – как сказала бы Бриджит, твой брат негодяй больше, чем сам дьявол.
– Да, – с улыбкой согласилась Розалинда. – Но спорим на медовый месяц в Риме, что с измазанным грязью носом он будет выглядеть более смирным.
И потом, не в силах больше сдерживаться, они кинулись друг другу в объятия, заливаясь смехом.
Лунный свет проникал в роскошную каюту, обитатели которой лежали на широкой кровати в приятной дреме после романтичной интерлюдии, которая удовлетворила их обоих. Они праздновали свою первую ночь на борту корабля.
– Счастлива, дорогая? – спросил Бью, целуя прижавшуюся к нему жену в макушку. Он, конечно, надеялся на это, потому что сам был очень счастлив. Очень, очень счастлив.
– Угу, – ответила Розалинда, запуская пальцы в густые черные волосы на груди Бью. – Я была бы еще счастливее, если бы Бриджит согласилась поехать с нами, но она сказала, что ей будет очень хорошо в поместье Ремингтон. – Она приподняла голову, заглядывая в глаза мужу. – Я тебя уже поблагодарила сегодня за то, что ты переписал половину имения на меня?
– Сегодня и каждый день с тех пор, как я вручил тебе документы, и этого больше чем достаточно. Я хотел, чтобы ты знала, что поместье Ремингтон для меня вполовину не так важно, как ты. Ты – моя жизнь, моя душа.
Розалинда улыбнулась, и она знала, что улыбка выглядит очень самодовольной.
– Я знаю, – поддразнила она его, – Мне хотелось услышать это еще раз.
– Ты настоящая маленькая чертовка, Рози Ремингтон, – возразил Бью, глядя через иллюминатор на звездное небо. – Хорошая ночь для раскопок, как тебе кажется?
Розалинда задумалась.
– Как думаешь, он нас ругает?
Бью теснее прижал ее к себе.
– Ругает? За что? Разве я не давал ему совета? Насколько твоему брату известно, я потерял столько же денег, сколько и он, только я мог себе это позволить. А что касается этих сокровищ, то кто знает, сколько их там закопано? Нет, Рози. Нил не будет ругать нас. Конечно, и себя он ругать тоже не будет. Он будет винить во всем госпожу удачу. Ну а теперь иди сюда. Кажется, мне нужен еще один поцелуй.
Розалинда ухмыльнулась, намеренно изображая глупышку, какой она предстала перед Нилом на балу у леди Стаффорд.
– Ах, сэр. Не знаю, должна ли я это делать. Я хочу сказать, мне не хотелось бы, чтобы вы сочли меня распущенной, или слишком свободных нравов, или…
– Хватит, Рози, – прорычал счастливый Бью, потом притянул ее к себе и прекратил ее шутливые протесты поцелуем.
…Когда корабль скользил по темным водам канала[19] на пути к открытому морю, на некотором расстоянии отсюда, прямо за скалами и маленьким городком Уинчелси, недалеко от мельницы, на территории разрушенной церкви св. Леонарда, можно было различить свет одинокого фонаря, пламя которого мерцало при слабом ветерке. И скрежет лопаты, которая неутомимо копала и копала, изредка прерываемый мужской бранью, раздававшейся со дна глубокой траншеи…
