Обольщение - [51]

– Ты и сейчас не понимаешь. – «И никогда не поймешь».

– Теперь я уже не уверена.

Сердце забилось быстрее, но Деметрий не обратил на это внимания. Он не собирался сдаваться, не собирался позволить Аталанте получить желаемое. Но из-за сотни лет отрицания чувств он слишком слаб, чтобы сейчас, как следовало бы, поставить точку в происходящем. И он умирал от желания узнать ее вкус.

Он опустил голову и согрел ее левый соск горячим дыханием.

– Прикажи мне остановиться!

– Никаких остановок, – снова прошептала она. – Я хочу этого. Я хочу тебя.

Три коротких слова не оставили от его выдержки и следа. Деметрий провел языком по соску, почувствовал дрожь ее возбуждения и взял вершинку в рот. Изадора одобрительно застонала, откинулась головой на твердый каменный стол и запустила пальцы Деметрию в волосы.

Он не сбавил натиск и перешел к правой груди, повторив свои действия, доставляя ей удовольствие каждым движением языка и губ. Когда спина Изадоры выгнулась, а по телу прошла дрожь, он чуть отступил, проложив дорогу горячих влажных поцелуев к ее пупку, задержался там, чтобы обвести языком маленькую ямку, и продолжил свой путь вниз, отодвигая одеяло. Остановился Деметрий, только когда мягкая хлопковая ткань окончательно упала, оставив Изадору совсем обнаженной перед его взглядом.

О боги, она оказалась еще красивее, чем он себе представлял: шикарная грудь, тонкая талия, красивые бедра, ухоженные светлые волоски, формировавшие аккуратную букву «V», притягивающую взгляд к средоточию ее женственности. Деметрий вспомнил, за чем наблюдал сегодня утром, и не удержался. Он взял ее руку, поднес к губам и посасывал два ее пальца, пока они не покрылись его слюной.

Глаза Изадоры распахнулись, она в смущении подняла бровь и вопросительно посмотрела на мужчину. Он прижал ее влажные пальцы к ее соску и сказал:

– Потрогай себя.

Ее глаза потемнели до цвета горького шоколада. Пальцы неуверенно коснулись соска, очертили небольшой круг, скользнули по горошине и вокруг, и все это время Изадора не отрывала взгляда от лица Деметрия. Пока она дразнила свои соски, чтобы они превратились в твердые вершины, хранитель гладил ее по внутренней стороне бедра, по метке крылатой омеги, по ее холмику и среди нежных волосков.

Ее дыхание сбилось, но Деметрий не отвел руки, потому что Иза не сводила с него потемневших глаз, в которых явно читалось: «Коснись меня!»

– Да, вот так, – прошептал он, глядя ей в лицо, – Не останавливайся.

Они оба не стали останавливаться. Его пальцы скользнули в ее складки, где было горячо и влажно от желания. Деметрий зарычал от возбуждения, почувствовав ее соки, пальцы закружились внутри, пока не дотронулись до клитора, идеально рассчитав необходимое давление, и Изадора застонала.

От вида ее глаз, широко распахнутых, горящих желанием, сосредоточенных только на нем, у Деметрия закружилась голова, кожу покалывало, по крови тек жгучий огонь возбуждения. Продолжая большим пальцем потирать ей клитор, другим пальцем он скользнул во влажную жаркую глубину.

Боги, какая же она узкая. Его член пульсировал от желания. Изадора запрокинула голову, закрыв глаза, подняла вторую руку и стала массировать оставшуюся без внимания грудь, а он все гладил ее внизу, отыскивая самое сладкое местечко. И, когда принцесса выгнула спину и низко и протяжно застонала, Деметрий понял, что нашел.

Гул в ушах Деметрия мешал ему мыслить разумно. Он нагнулся и прижался ртом к ее расщелине. Сначала медленно лизнул кончиком языка, а потом и весь язык нырнул в заветную сладость. Тело Изадоры сотрясла дрожь, гинайка чуть не упала со стола.

Деметрий придержал ее и продолжил. С каждым движением языка воина Изадора все ближе подходила к краю, она двигала бедрами, стонала его имя. Деметрий в ответ скользил пальцами глубже, гладил, обводил ее припухший бугорок языком и посасывал его, пока она не кончила ему в рот.

– Деметрий... – Тело принцессы дрожало от освобождения, и она крепко сжимала пальцы воина там, внизу. Но единственное, что мог слышать хранитель, это рев в его голове: «Дом».

Короткое слово отдавалось эхом в мозгу, гнездилось в центре груди и вгрызалось в него с неистовством льва, пока у Деметрия не перехватило дыхание.

Изадора прижалась к аргонавту. Возбуждение снова охватило его со скоростью света и чуть не сбило с ног. Он стиснул девушку в объятиях, накрыл губами ее губы, поцеловал сильно и глубоко. В ответ она простонала ему в рот, запустила пальцы в волосы и потянула ближе к себе.

Он нуждался в ней прямо сейчас, жаждал оказаться внутри, не мог думать ни о чем другом. Но не здесь же, не на столе. Он припомнил, что имеет дело с девственницей, но как надолго его хватит...

Обхватив Изадору одной рукой за талию, Деметрий другой помог ей обвить его бедра ногами. Теперь ее горячая, пылающая киска терлась об его член, возбуждая до боли. Он зарычал, сжал ее сладкую маленькую попку, подхватил одеяло со стола и перенес Изадору в угол комнаты на руно, которое забрал из сундука Ясона и прикрыл одеялами.

Она целовала его все глубже, жарче, как если бы голодала, а он был лучшим блюдом. Ее соски терлись о его обнаженную грудь, и эротичность этих прикосновений сводила с ума. Она прижималась к нему истекающим соками естеством, и он видел звезды. Деметрий до исступления жаждал войти в нее, он положил девушку на одеяла, целовал ее снова и снова, вжимался в нее бедрами, пока оба не начали задыхаться от переполнявшего их желания.