Обольщение красотой - [4]
Венеция улыбнулась.
— Как прошло твое интервью с родителями, дорогая? Надеюсь, плодотворно?
— Более-менее, — отозвалась Хелена.
Предстоящий выпуск из женского Колледжа Рэдклиффа, входившего в Гарвардский университет, был первым, удостоившимся подписи президента университета в дипломах выпускниц — привилегии, в которой упорно отказывали их английским сверстницам в Леди-Маргарет-Холл[4]. Хелена собиралась отразить это историческое событие в журнале «Куин», а Венеция и Милли приехали в качестве ее сопровождающих.
На первый взгляд, Хелена, успешная молодая женщина, закончившая Леди-Маргарет-Холл и владевшая в данный момент небольшой, но процветающей издательской фирмой, казалась идеальным автором для подобной статьи. Но она яростно отказывалась от этого задания.
Будучи не замужем, она завела роман с женатым человеком, и родные опасались, что он закончится для нее полной катастрофой. Но Хелена, в свои двадцать семь лет, не только давно достигла совершеннолетия, но и вступила в права наследства. Иными словами, она была слишком взрослой и финансово независимой, чтобы заставить ее соблюдать приличия.
Венеция, Фиц и Милли мучительно искали выход, не представляя, как защитить любимую сестру. В конечном итоге они решили удалить Хелену от источника соблазна, не указывая причин, в надежде, что она опомнится, если у нее будет время подумать о своем выборе.
Венеция сделала все, за исключением прямого подкупа, чтобы уговорить издателя «Куин» дать Хелене задание, связанное с поездкой в Америку, а затем приложила массу усилий, чтобы сломить сопротивление сестры, не желавшей покидать Англию. Они прибыли в Массачусетс в начале весеннего семестра. И с того момента сестры старались, чтобы Хелена была все время занята, встречаясь с людьми, посещая занятия и изучая профессию.
Но они не могли удерживать ее на этой стороне Атлантики вечно. К тому же разлука, вместо того чтобы принести забвение, казалось, только обострила чувства Хелены к мужчине, которого она покинула.
Как и следовало ожидать, Хелена начала проявлять недовольство.
— Милли сказала, что вы договорились еще о нескольких интервью. Уверена, для статьи материала более чем достаточно. Еще немного, и мне придется писать целую книгу на эту тему.
Венеция и Милли переглянулись.
— Неплохая идея. Почему бы тебе не подумать о монографии? Ты могла бы сама издать ее, — заметила Милли в своей обычной мягкой манере.
— Возможно. Но, при всем моем восхищении девушками из Колледжа Рэдклифф, я не намерена посвящать им свою жизнь, — не скрывая раздражения, возразила Хелена.
Двадцать семь лет — трудный возраст для незамужней леди. Предложений становилось мало, лондонский сезон воспринимался не как захватывающее приключение, а как тягостная обязанность. Перспектива остаться старой девой буквально дышала в спину, но, несмотря на это, она по-прежнему не могла сделать и шага без сопровождения горничной или компаньонки.
Не по этой ли причине Хелена, которую Венеция считала самой разумной из сестер, взбунтовалась, не желая следовать общепринятой морали? Они так и не решились задать ей этот вопрос, предпочитая делать вид, будто Хелена не совершала ничего предосудительного. Иначе им пришлось бы признать, что Хелена движется к гибели, как потерявшая управление карета, и они не в силах остановить ее, положив конец предосудительному роману.
Венеция взяла сестру под руку. Чем дольше Хелена будет находиться вне Англии, тем лучше для нее, но они должны действовать тоньше, не навязывая свою точку зрения.
— Если ты считаешь, что у тебя достаточно материала, я сообщу остальным родителям, с которыми мы договорились об интервью, что их участие больше не требуется, — сказала она, когда они распахнули двери музея и вышли наружу.
Их встретил порыв холодного ветра. Хелена плотнее запахнула пальто, глядя на сестру со смесью облегчения и подозрительности.
— Конечно, у меня достаточно материла.
— В таком случае я напишу им письма сразу же после чаепития. Признаться, я и сама несколько утомилась. Раз ты закончила свою работу, мы могли бы воспользоваться представившейся возможностью и осмотреть достопримечательности.
— В такую погоду? — усомнилась Хелена.
Весна в Новой Англии оказалась пасмурной и промозглой. Дул колючий ветер, обжигая щеки Венеции. Здания из красного кирпича, высившиеся вокруг, казались такими же суровыми и непреклонными, как основавшие университет пуритане.
— Ты же не позволишь такому пустяку, как погода, помешать нам? Еще неизвестно, когда мы снова окажемся в Америке. Нужно увидеть как можно больше, прежде чем уедем отсюда.
— Но моя фирма… Я не могу пренебрегать своими обязанностями.
— А ты и не пренебрегаешь. Ты полностью в курсе всего происходящего. — Венеция видела пачки писем, которые Хелена получала из издательства. — В любом случае мы не собираемся оставаться здесь вечно. Как тебе известно, мы должны вернуться в Лондон к началу сезона.
