Обнулись! - [40]

Не включая света, он прошел в гостиную комнату, щелкнул выключателем, прищурил глаза с непривычки. Следов пьянки не осталось: стол был аккуратно убран, посредине шпилем торчала большая пластиковая бутылка минералки и прислоненный к ней конверт. Стало очевидно, что в квартире он один.

Роман сел за стол, слегка дрожащей рукой скрутил пробку с бутылки и отпил половину. Открывать конверт было противно. Словно еще раз прикоснуться к постыдной истории прошедшей ночи. Как мог он гнал мысли, что умудрился испортить то нежное и пока еще едва прощупываемое, что складывалось у него со Стефанией. А в добавок испохабил отношения с Саней. Захотелось выпить и покурить.

Наконец, отбросив рефлексию, он схватил конверт - тот оказался неожиданно пухлым и содержал пачку сложенных пополам листов А4, несколько пятитысячных купюр, а сбоку лежал вырванный тетрадный листочек в клетку, исписанный от руки. Интуитивно он первым вытащил именно его.

От него пахло цитрусами, но этот запах и не вязался в голове Пластинина с Саней. Раскрыл и принялся читать с такой кислой физиономией, словно цитрусами - а конкретно лимонами - его только что накормили.

"Пласт, в конверте - некоторые данные, оставшиеся от Гоши. Решай сам, что с ними делать. Я не знаю, убью я тебя этим или помогу, но если для тебя это важно...

Со своей стороны, постарайся больше не искать встречи со мной. Это ни к чему не приведет. В квартире оставайся сколько нужно. В холодильнике свежий суп, постарайся поесть. Ключи отдай соседке из девятой квартиры. Меня не жди, я не вернусь туда.

Александра

PS. Думаю, ты будешь рад узнать, что ночью ничего не было.

Тот редкий случай, когда излишек алкоголя сделал что-то хорошее..."

Роман почувствовал, как к лицу прилила кровь. Но возникшие эмоции он понять не мог. Благодарность? Облегчение? Пожалуй.

Перечитал записку еще два раза, в последний раз, словно прощаясь с Саней. Затем прошел на кухню, достал из холодильника кастрюлю и поставил на огонь. Еще не затушенной спичкой поджег записку, повертел ее в руках, чтобы лучше занялась, а когда почти вся бумага сгорела - бросил в раковину.

Подставил обожженные пальцы под холодную воду.

Пока грелся суп, Роман не спеша перелистывал, изучал остальные бумаги из конверта. Это были отчеты и рапорты Гоши. В том числе, в них он указывал адреса и контакты некоторых участников банды. Давал краткие описания людей, ссылался на улики причастности. Информация была очень полезной для Пластинина. Мысленно он поблагодарил Саню.

Деньги из конверта Роман тоже забрал. На слежку с соседом он выехал, не взяв с собой банковской карточки, как и документов. И то и другое в определенных случаях развития событий могло выдать его имя, персональные данные. Зато теперь он оказался далеко от дома, почти без средств.

Андрей Козлов, конечно же, понимал это и быстро состряпал ему справку, которая могла заменить паспорт при покупке билетов на поезд или при повышенном внимании полиции. Но деньгами Андрей не помог. Положился на Алмазову или просто зажал?

Аппетит у Романа разыгрался дикий. Кастрюля была почти полной, хватило бы на несколько дней, но он за один присест съел половину. Затем, с тяжелым сердцем и брюхом, развалился на диване и принялся более досконально изучать бумаги.

Надо было понять, кто из фигурирующих в них отморозков важнее, кто ближе к верхушке, кто может вывести на Менгеле? А затем? Выследить, прижать, вытрясти информацию?

Роман поморщился. Последние его попытки оказались на редкость провальными. Что в борделе, что совместная работа с соседом, стоившая тому жизни. «Упокой Господи душу усопшего раба твоего... - так и не закончил Пластинин, потому что не помнил его имени».

Пора было изменить стратегию, но на какую? Саня ему больше не поможет - это очевидно. Гоша мертв. Андрей Козлов очень просил не показываться на глаза и Роман совсем не хотел испытывать его терпение. Кто еще остался? Практически никого, кому можно было доверять. Разве что полковник Дунаев, которого сняли при попытке отстоять Пластинина, когда его закрывали на зону.

А чем тот поможет? Советом? Или возьмет наградной «Стечкин» и ринется с Романом вершить справедливость и карать преступников? Группа «Белая стрела» 20 лет спустя? Мда...

Но так или иначе, Роману не удалось выкинуть эту мысль из головы. Даже спустя два часа кропотливого изучения бумаг желание поделиться всем с Дунаевым не исчезло. Пластинин поймал себя на мысли, что, возможно, он хочет доказать полковнику, что он был прав, и пострадал за благое дело. Они оба были правы!

Дунаев жил в центре Питера, на Петроградской стороне, Роман неоднократно бывал у него в гостях: и по работе, и по личным делам. Полковник отличался редким участием в судьбе подчиненных. Значит - решено, Роман едет в Петербург. Оставалось определиться, когда и на чем?

Пластинин дал себе еще одну ночь на отдых и поиск транспорта, а утром, доев суп и небольшие остатки сыра, хлеба и уже заветренной колбасы, собрался в дорогу.

Взял с собой содержимое конверта, в очередной раз мысленно выругался, что тетрадка с записками об экспериментах и химические выкладки, которые он забрал из гаража Гошиных, родителей осталась в баре у Стефании. Именно сейчас они могли бы очень пригодиться. Что же, придется иметь дело с тем, что есть на руках. В любом случае его расклад был не так уж плох.