Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения - [90]
Тогда мы поняли, что в некотором роде человеческий ум недостаточно развит – ему доступно слишком мало типов такого глубинного отклика, человек способен проявлять насилие по отношению к другим без всякого сострадания и не знает естественных границ, которые сдерживали бы жестокое поведение. Отклик у человека весьма поверхностен – по большей части он сводится к «общественным приличиям». Рукопожатие демонстрирует отсутствие агрессии и оружия и является формой открытого поведения. Улыбка – знак того, что на наших зубах нет крови и шерсти прошлых жертв, она указывает на отсутствие плотоядного аппетита. Подмигивание – тоже отклик, но его можно интерпретировать различным образом, в силу многослойности установок человеческого ума. Подмигивание может быть подбадривающим знаком или даже намёком на сотрудничество, выражением романтического или сексуального интереса или заговорщическим признанием нечестности (наподобие пальцев, скрещенных за спиной) и даже может нести в себе вызов. Однако если сознательно вырабатывать формы отклика, их характер перестаёт быть произвольным. В сущности, способность откликаться устраняет подобные противоречия, способствуя открытости.
Возможно, именно в силу самовлюблённости человеческого ума – который не может оторвать взор от своего отражения и увидеть волшебных зверей, что в сумерках собираются у чистых вод, чтобы утолить жажду, – формы отклика, которые прекращают непонимание и насилие, не закрепились в наших генах, в отличие от некоторых видов животных.
Стоило нам осознать, что отклик обладает удивительной способностью удерживать нас в текущей ситуации взаимодействия, как мы пустились в эксперименты. Мы стали намеренно освобождать пространство для проявления таких жестов. Нашей целью было развить в себе способность замечать любые изменения в настоящем как предсказуемые, поэтому мы стали выполнять упражнения (или баловаться с ними?), где нужно сидеть и смотреть друг другу в глаза. В первое время мы брали за основу технику парной медитации на раскрытии сердца, и вскоре «совместное пространство» стало частью нашей повседневной жизни. Всякий раз, когда в течение дня наши взгляды встречались, мы полностью откладывали все дела, если только не занимались выполнением какой-то срочной задачи, и «растворялись» в глазах друг друга. Когда мы ухаживали за комнатными растениями, гуляли в лесу, смотрели телевизор и один из нас смотрел на другого, на мгновение встречаясь с ним взглядом, мы полностью погружались в это открытое пространство. Так мы учились постоянно быть доступными друг для друга. Взгляд перестал быть пропастью, разделяющей сердца, но стал пространством, в котором мы встречались. Если я мыл посуду, а Ондреа занималась уборкой и наши глаза встречались, мы на несколько минут погружались в это состояние, отбрасывая любые неотложные дела, которые мы могли считать более важными, чем этот неповторимый миг, – и пылесос продолжал гудеть, а с тарелок стекала мыльная пена. Затем мы выходили из этого упражнения, которое позволяло нам выйти за свои пределы, – наши глаза снова увлажнялись, мы спокойно моргали, улыбались и возвращались к оставленным делам. В этой практике не нужно настырно смотреть друг на друга, ожесточённо вперив немигающий взгляд, нужно просто спокойно встречаться глазами, следуя интуиции момента. И плавно завершать это упражнение, подмигивая партнёру, когда почувствуете желание. Такая готовность оставлять свои дела и полностью посвящать своё внимание другому, позволяя ему полноценно соприкасаться со мной, послужила очень прочной / безграничной основой для телесного и словесного общения, ещё более тонкого.
Когда мы только приступили к этой практике, несколько раз в день глядя друг другу в глаза, нам с ужасающей очевидностью открылось, как много эгоцентризма мы вкладываем в своё желание быть увиденными, и как мало на самом деле воспринимаем. По меньшей мере, мы хотели, чтобы другой увидел лишь какую-то часть нас, всё ещё отсеивая в голове всё, что могло бы – к нашему ужасу – выдать наши тайные мысли. Отдельный ум, жаждущий признания, постепенно растворялся. Спокойные взгляды встречались в пространстве большого ума.
Когда мы научились легко входить в «пространство», у нас стали вырабатываться различные формы отклика. Если кто-то из нас проваливался в «автоматизм», разговаривая рядом с другим, возникали определённые тонкие движения, которые очищали пространство, – кто-то из нас прикасался к области сердца или поднимал два пальца в знак примирения. Иногда мы рисовали в воздухе взмахом руки дзен-буддийский круг – он символизировал нашу готовность отпускать, готовность переживать целостность.
