Обнимая Эмму - [13]

       – Это от нас с мамой. – Она обнимает его и разрывает коробку, не обращая внимания на бантик и блестящую бумагу.

      – О БОЖЕ МОЙ! – Высокие ноты ее голоса несомненно порвут барабанные перепонки в паре соседних округов, децибелы впечатляющие. Она трясет связкой ключей и бежит к передней двери. На улице стоит блестящий черный Тахо, укомплектованный голубым бантом под цвет ее глаз.

      – Эмма. – четкое предупреждение. – Это не игрушка.

      – Ты имеешь в виду, что это настоящая живая машина, папочка? –из нее так и сочится сарказм. – Мне нужно только заправлять ее и все?

Люк впивается взглядом в свою мать.

      – Это ты виновата, что она так себя ведет.

      – Ага, потому что ты был пай-мальчиком. – Их перешучивания заставляют меня хихикать.

      – Папа, я понимаю всю степень ответственности. На следующей неделе я получу права, и ты сможешь установить основные правила. А сейчас позволь насладиться вашей щедростью. – Качая головой, он выводит ее на улицу. Я наблюдаю за ними из окна, ее воодушевление убивает меня. Он наклоняется и вытаскивает маленькую черную коробочку из бардачка. Ее рука взлетает ко рту, как только она заглядывает в нее. Вижу, как она вытирает щеку и улыбается им. Я не могу читать по губам, но хотелось бы мне узнать, что он говорит, потому что сейчас она взбесилась. Рука на бедре, решительно трясет туда-сюда головой. Он поднимает руки в знак капитуляции и выглядит откровенно подавленным. Вижу, как она целует его в щеку и обнимает, делая шаг назад, и он заставляет себя отпустить ее. Он разворачивает ее и застегивает цепочку вокруг ее шеи.

      – Помню, как обещал подарить тебе машину на твой великий день. – Мои родители стоят по бокам от меня, наблюдая за представлением, которое устраивает Эмма.

      – Хорошие времена, - бормочу я.

      – Они были такими. – Я не пропускаю тоску в голосе Бретта, пока Джеймс тянет его обратно в столовую.

      Эмма и Люк направляются обратно в дом, и бабушка отдает ей подарок, который до этого прятался в углу. Своего рода альбом, но заполненный бабушкиными рецептами, смешными заметками, семейными фотографиями, и в конце она читает открытку.

      – Серьезно, бабушка?

      – Да, против воли твоего отца.

      – Что это? – спрашиваю я в недоумении.

      – Годовая аренда квартиры там, где я выберу учиться в университете. – Я моргаю и таращусь на нее одновременно.

      – Я читала все те статистические данные о молодых девушках в кампусе, и что может с ними случиться. Ни в коем случае такое не произойдет с моей Эммой.

Они словно строят вокруг нее чертову крепость, а она постоянно через нее прорывается.

      – Такой проблемы не было бы, если бы она осталась здесь и позволила заботиться о ней… всю жизнь. – Люк крайне серьезен.

      – Ох, папа, я думаю, что у тебя приближается пожилой возраст, и он заставляет тебя бредить. Я позволю тебе обставить мою квартиру. – Она хлопает ресницами, и он не может не засмеяться.

      – Не сомневаюсь, ты окажешь мне эту честь.

      Я прочищаю горло. Если я сейчас не начну шевелиться, мы застрянем здесь на часы, затянутые в водоворот наших сумасшедших семеек.

      – Ладно, мы должны идти.

      – Дай я возьму камеру. – Фэб торопится найти ее.

      Эмма стонет. Я хватаю ее за руку и тяну ближе к себе.

      – Улыбнись, Эмс. Скоро мы будем сами по себе.

      – Не могу дождаться.

      Как и я. Мы так долго к этому шли. Мы позируем для фото, немного дурачимся, и смех следует за нами до двери со строгим предупреждением.

      – Одиннадцать часов. – Надеюсь, Люк сбавит обороты, когда привыкнет, что мы пара, а не только друзья.

      – Куда мы поедем? – Ее переполняет волнение. Я закрываю дверцу с ее стороны и игнорирую вопрос, пока не усаживаюсь и не завожу пикап. – Эй, я с тобой разговариваю.

      – Знаю. Пусть это будет сюрприз, - умоляю ее. По правде говоря, то, что мы собираемся делать, чертовски банально. Я не имел понятия, как спланировать первое свидание с Эммой, но хотел, чтобы оно было незабываемо. Она нервно крутит радио и напевает песню «First Love Song» Люка Брайана, пренебрегая мной. Ее маленькие причуды заставляют меня влюбляться в нее еще сильнее.

      Я веду и не отвлекаю ее от вспышек раздражения, втайне наслаждаясь ими. Она так упряма, но полна жизни. Останавливаю машину и вижу, как ее озаряет понимание.

      – Каток? В субботу вечером?

      – Друзья нас не побеспокоят. – Она кивает, и можно сказать, что ей стало легче, даже если она не представляет, какой это может стать проблемой. После вчерашнего я не хочу отвлекающих факторов и не хочу, чтобы у нее был повод думать, что я недостаточно хорош для нее. Входя, я беру ее за руку и переплетаю наши пальцы, тяну ее немного ближе к себе, наслаждаюсь тем, что скоро это будет в порядке вещей.

      С легкостью, комфортом и без беспокойства – мы идем к нашей судьбе.

Я беру наши коньки и помогаю ей поймать равновесие.

      – Ненавижу тебя. Ты чертовски хорош во всем, за что бы ни взялся. Когда мы закончим, у меня будет отбит весь зад.

      – Я смягчу падения. Держись за меня, и я не дам тебе упасть.