Обнаженный меч - [83]

Мухаммед взахлеб расхваливал разумного, умелого молодого сабельщика и глаза Джавидана, окаймленные морщинками, лучились.

— Мухаммед, хочу взять Бабека из Тавриза в Базз. Что думаешь? Мы об этом и с его матерью, Баруменд, советовались. Нужно и твое согласие.

Мухаммед поперхнулся. "Что он говорит?" Он хотел что-то сказать, но промолчал, жалея теперь, что так расхваливал Бабека. "Язык мой — враг мой!"

В мастерской закладывало уши от перестука молотов о наковальни, от переклички работников, изготовляющих кольчуги. А кузнецам все было нипочем. И дух здесь стоял тяжелый. Запах сыромятных кож смешивался с запахом раскаленного железа, шипящего в деревянных кадках. От раскаленных углей в горнах исходил ядовитый дымок.

Джавидану, привыкшему к чистому, здоровому горному воздуху, было не по себе.

Острый взгляд Джавидана отыскивал Бабека среди кузнецов. "Я его видел только однажды, возле Баба чинара. Тогда он ребенком был. Тогда жрец в атешгяхе только-только повязал его шерстяным поясом-касти".

Одни мастера изготовляли шлемы-шишаки, другие — круглые щиты, третьи точили клинки. Джавидан размышлял: "Если бы мне столько оружия, то халиф Мамун не справился бы со мной, наслав на меня даже все свои войска. Увы, вырученного от приношений в атешгях за целый год, едва хватит на один караван оружия".

У мастеров, изготовляющих кольчуги, чесались языки и они перекидывались шутками:

— Эй, сапожник, кольчуги не так крепятся.

— Извини, пожалуйста, надо было б у тебя поучиться. Ты, оказывается, сам Давуд.

— Чего разобиделся, детка? Кольчугу надо набирать так густо, чтобы меч не рассек.

— У мастера не язык, а руки должны работать. Занимайся своим делом.

Джавидан впервые оказался в оружейной мастерской. Здесь впритык один к другому стояли огромные, широкогорлые кувшины.

Двое бородатых молодцов, обнажив мускулистые руки, что-то размешивали в этих кувшинах длинными железными пестиками. "Что они там делают?" Парни время от времени сыпали белый песок в кувшин, наполненный водой. А третий опускал в кувшин только что изготовленные кольчуги. "Ну, эти готовы!" Парни тотчас плотно закрывали горла кувшинов крышками, валили их наземь и принимались ногами перекатывать их из конца в конец мастерской. А потом третий откупоривал кувшины и железными вилами доставал оттуда кольчуги по одной и внимательно разглядывал их.

— Клянусь духом пророка Ширвина, даже Александр Македонский не видал такой кольчуги. Один из мастеров добавил:

— И даже Шахраков сын Джавидан таких кольчуг не видал.

Джавидан пристально глянул на парня, произнесшего его имя. "Вот этот, кареглазый, и есть Бабек. И голос громкий. Великан… Но все-таки надо разузнать — он ли". Бабек одну за другой разглядывал кольчуги, отшлифованные в кувшинах с песком, и те, которые ему не нравились, кидал снова в кувшин. "Пусть еще немного потрется, ржавчина не совсем сошла". Бабек, покончив с этим, встал к наковальне.

Муавия раздувал мех. Лицо у него было в саже, только зубы белели. Когда стальной брус раскалился и размягчился в горне, Бабек взял его щипцами и кинул на наковальню.

— Не обижайся, посторонись немного, — сказал он любопытствующему посетителю. — А то искры обожгут тебя.

Джавидан отступил на два шага. Бабек был так занят своим делом, что не обращал внимания на старика, стоящего возле и оглядывающего его оценивающим взглядом.

Одну за другой он кидал железные полосы, выходящие из-под его молотка, в кадку с водой. А потом, сгибая у себя на колене железные куски толщиной с руку, кидал их один за другим в горн.

— Пригодятся, Муавия, пригляди за ними, чтоб другие мастера не взяли.

— Хорошо… Бабек, из Тавриза в наши края караван пойдет. Что-нибудь пошлем матери?

Услышав имя "Бабек", Джавидан больше не мог сдерживаться. Сердце его забилось и он, раскинув руки, двинулся к широкоплечему, белокурому, богатырского сложения юноше, головой касающемуся потолка.

Джавидану показалось, что перед ним не Бабек, а его бронзовая скульптура.

— Сын мой, Бабек, ты ли это?

Бабек, словно очнувшись, внимательно глянул на него и, бросив молот на наковальню, изумленно воскликнул:

— Полководец, вы здесь, какими судьбами?!

Это была историческая встреча. Все, прервав работу, смотрели на них. Джавидан поведал Бабеку о своих планах. Бабек кинул овчину на один из пеньков.

— Присядьте, я сейчас.

Он знал, что Джавидан спешит. И сказал:

— Великий полководец, все будет, как вы пожелаете. Вам Тавриз понравился?

— Конечно. Я вдоволь побродил по городу. Хорошо, что ты пришел сюда и овладел ремеслом. Мастером стал. Умный человек обязательно обучит свое чадо ремеслу. Все ремесла хороши. Но оружейное дело — особое. Мастерство не умирает, имя албанского кузнеца Бахтаза и сейчас все произносят с почтением. Он ковал мечи, что были острее бритвы. Мой друг Исмет аль Курди любит повторять, дескать, хуррамиты рождаются близнецами: ребенок и меч. Если у нас не будет добротных, острых мечей, мы утратим и честь, и родные очаги, и нажитое нами имущество. Кто же согласится, чтобы иноземцы снова увели в полон наших матерей и сестер и продавали их на багдадских базарах?! Мы должны навсегда преградить путь врагам нашим в Азербайджан!